Читаем Ночной корабль: Стихотворения и письма полностью

Стальные мускулы. Стальные лица.Богатыри, легионеры, птицы,Из черных туч на дальние поляОни летят и реют легким снегом.А там, внизу, чуть видная земля,Что некогда приснилась печенегам,И солнце, Игоря багровый щит,В леса упав, потухшее лежит.Они летят всё дальше и быстрее.С плеча срывается блаженный груз,И парашюты сказочные, рея,Плывут на солнце стаями медуз.Проходит дрожь по городам и весям.Ночь… Ни одна не теплится звезда…И всё летят неведомо кудаСтальные птицы Страшного Суда
В Московии, над древним чернолесьем.1936

РАНЕЦ

В нашей юности пули чирикали,Лаяли пулеметы.РотыМесили ногами грязь.Мы бежали с криком и гиком.И кто-то,В воротахЮтясь,Беспомощно всхлипывалО золотом гербе,О фрейлинах, о себе,О цветах родовой усадьбы…А нам – шагать да шагать бы,В старенький, школьный ранец
Встукивая марша дробь.Трубные кличи вьются,В зареве революцииРеет двойной багрянец:Кумач и кровь.Когда ураганы с ЛадогиПрогудели по мертвым школам,Мы, дети, без дров и без хлеба,Увидели новое небоИ небывалые радугиНад ледоколом.Шли, колыхаясь, солдаты,Штыки в штыки,В молниях пушек раскатыУ берегов реки.Нас увели куда-то, –
Забыть. Не знать.Дети ли виноваты,Если отнимут мать?Нас увели куда-то,На путь тоски.Мимо прошли солдаты,Штыки в штыки.Мы избежали расплаты –В сердце заряда свинца,Но дети ли виноватыВ старых грехах отца?Каким сквозняком подкошены,В громе, огне и свистеБыли мы за борт брошены,Павших деревьев листья,Чтобы на тусклом ЗападеКончить сиротский век,
Не уставая плакатьУ вавилонских рек?И пока с хронической больюЗастарелый и косный НектоВ ворот, траченный молью,Проклинает суровые ветрыПошатнувшего ось Октября, –В нашей памяти, красным горя,Расстилается дальний рассвет.Мы бежали, кидая беретВысоко, в озаренный багрянец,В обновленную кровь,Отстучав о потрепанный ранецБарабанную дробь.1936

КЛАДБИЩЕ

Перейти на страницу:

Все книги серии Серебряный век. Паралипоменон

Похожие книги

100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное