Читаем Ночной корабль: Стихотворения и письма полностью

Сегодня ветер одичалыйЛеса и город в клочья рвет.В саду березу раскачало, –Она, сломавшись, упадет!Ветвями всплескивая вместе,Дрожат растерянно кусты,А вывески скрежещут жестью,И наизнанку все зонты.Ах, ветер, ветер, побороть яЛюбви к безумцу не могу!Люблю зеленые лохмотьяТравы на вздыбленном лугу,И гребни волн, что грозно вздулисьИ хлещут выше берегов,И свист на перекрестках улицОсатанелых сквозняков.Люблю в горах глухие взрывыОбвалов в воркотне камней,Как будто мчится белогривыйТабун Аттиловых коней,А то, что было прочным домом
И укреплялось день за днем,Вдруг стало странно невесомым,Бумажным детским кораблем,И знаешь, на пороге стоя,Не уставая в даль смотреть,Что в жизни самое простое –Сорвавшись с места, улететь.

ЦАРЬ ДОДОН

Мне кажется иногда,Что набок сползла коронаИз темно-зеленого льдаНа голове Додона.Гора моя, царь Додон(Сама назвала, без спроса!),Люблю твой грузный наклонИ белую шишку носа,И бороды водопад,И снежной мантии складки.На коленях твоих лежат,Как ручные цыплятки, хатки,А ты от лавин хранишь,Гонимых злыми ветрами,
Крылышки темных крыш,Опущенные шатрамиНад черной спиной земли,Где ты им насыпал хвою…И смерть от тебя вдали,И всё, что с тобой, – живое.Додон мой, Додон-гора!Наверно, тебе неплохоСтоять посреди ковраТюльпанов и чертополоха?Звенят бубенцами стада,Спускаясь с горного склона,Вот почему тогдаСползает набок коронаИз темно-зеленого льдаНа голове Додона.Не я ли, с ним заодно,Чуть звоны коснутся слуха,Спешу отворить окноИ прядь отвожу от уха.

АЙ-ПЕТРИ

Почему из всех времен,Всех названий, всех имен.Только это, только это,Днем и ночью, в стоне ветра,В плеске ливня… Почему?Отойду, – с собой возьмуРаздающееся в ветреГолос, эхо, зов: «Ай-Петри…»Мне Ай-Петри незнаком:Не рассказывал о немНикогда, никто, ни разу.Но услышу «Ай» – и сразуБлизко-близко – сумрак, тучи,Рыжий мох, седые кручи,Как щиты богатырей.Ветер рыщет, входа ищетВ это дикое жилище,Без ворот и без дверей.Пусть о нем не говорят:Всё покажется мне ложью.Я сама пришла к подножьюДревних гор, где встали в ряд
Скалы, сны, пласты туманов,Крылья каменных химер…Тихо входит ГулливерВ город спящих великанов,Тихо входит грусть мояВ город дремлющих утесов,И стоят вокруг меня,Льдом позванивая, сосны.Как ушей ни зажимай,Бьют часы и вторит ветер.Первый час воскликнул: «Ай!.»«Пе – три…» – отзовется третий.

ПОЧТИ…

Поэт на языке боговПочти коснулся откровеньяНо нет морей без берегов,Полета без сопротивленья.И слова нет, как ни зовиЕго из глубины сознанья,Для абсолютности любви,Для беспредельности страданья.
Перейти на страницу:

Все книги серии Серебряный век. Паралипоменон

Похожие книги

100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное