Читаем Ночной корабль: Стихотворения и письма полностью

Монахинь тихие стайкиВ глубокой нише креста –Как будто слетелись чайкиК ногам воскового Христа.Привела их сестра Мария,Пастух небесных овец.У нее очки роговыеИ белоснежный чепец.В деревянной резьбе подножьяМаслянисто огни блестят.Деревянные ангелы Божьи,Как солдатики, встали в ряд.Кто с флейтой в руке, кто с лютней,Но где же куклам запеть?На тарелку церковные трутниСобирают не мед, а медь.Наверху, склонясь над балконом,
Сквозь каменные кружеваСмеются ящер с дракономИ с толстым котом – сова.Корабль католической верыОт сырости мутно-сер.Сестра Мария – химераСтрашнее других химер.Крючком изогнутый коготьСтучит о нагрудный крест:«Нельзя моих пленниц трогать,Отнимать у Бога невест».А в туманном чаду кадильномСреди цветов восковыхМолчит над престолом пыльнымВосковой, неживой Жених.

ЖАЖДА

Ни ключевая ценная вода,
Снопами брызг взлетевшая высоко,Ни темно-золотые струйки сокаИз сердцевины спелого плода,Ни в доброй фляге старое вино,Ни тающий ломоть янтарной дыниМеня не утолят…В какой пустынеТакою жаждой мучиться дано?О капле влаги в устьях мертвых рекВзывал ли кто протяжнее и горше?Упасть на снег, лицом зарыться в снегИ зачерпнуть, и полные пригоршниПрижать к губам…Пушистый белый комВпивать одним медлительным глоткомТам где-нибудь, у городской заставы,У верстового старого столба,
Куда под вечер приведет судьба,Где все сойдутся: правый и неправый.

КУКЛЫ

Разных кукол на заказМастерила я не раз,Карандашиком цветнымРисовала лица им.В желтом месяца луче,Кто в лохмотьях, кто в парче,Куклы выстроились в ряд,Что-то ночи говорят.Семь царевен, пять цариц,То казненных, то черниц –Ксений, Марф и Евдокий,С ними несколько Марий,Обреченных королев…Я лепила их, согрев
Глину в пригоршне руки,Завивала парики.Лоскуток цветной прикиньК тельцу книжных героинь,Глаз прищурь и посмотри:В белом – Эмма Бовари,Красным бархатом НанаОблита, оплетена,А на донну Анну легЧерных кружев мотылек…Перепутались века!Куклы, ростом в два вершкаК жизни вызванные мной,Дышат в комнате ночной.Сколько зим и сколько бед!Ни одной счастливой нет.1968

ИСХОД

Перейти на страницу:

Все книги серии Серебряный век. Паралипоменон

Похожие книги

100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное