Читаем Ночной корабль: Стихотворения и письма полностью

Когда я вспоминаю землю детства,Для дедов и отцов уже не ту,Уже больную, – для меня же – сказку,Во всем очарованьи новизны,Я неизменно вижу берег моря,И маленькую розовую дачу,И отблеск волн на каменном крыльце.Когда я вспоминаю землю детства,Я вижу три неповторимых чуда:Ракушки с парусами, Млечный ПутьИ радужные цепи бриллиантов,Которые от весел льются в ночь…
Ракушки продвигались легкой стайкойВдоль розоватой полосы прибоя,Поставив парус по теченью ветра,И, если лечь щекою на песок,На уровне игрушечной армады,Покажется: идут на горизонте,В лилово-розовых закатных далях,Огромные, в полнеба, корабли.А ночью, где-то в воздухе, беззвучно,Как черный лебедь, проплывала лодка.Рука невидимая поднималаИ опускала медленно весло,И вдоль весла стекали бриллианты
В глубокий мрак…И третьим чудом былГигантский звездный хвост, раскрытый в небеИ отраженный спящею водой…О биллионы, триллионы точек.Пыль белых искр внизу и наверху.А между ними маленькая дача(Так одиноко, так волшебно-тихо),Где детское взволнованное сердцеОт счастья плачет…Люди говорятОб изменениях земного шара:
Оттаивает Север… Пылкий ЮгПохолодел… И прежних нет зверей,И рыбы мрут в отравленных озерах.Леса уходят, уступив дорогуБульдозерам, заводам, небоскребам.И в лисьих норах гибнут лисенята,Захлебываясь нефтью…Я самаЖиву, как все, в безвыходном «Сегодня»,И жить хочу.Но если кто-то скажет,Что вывелись моллюски с парусами,Что навсегда исчезли бриллианты
Полночных черноморских инфузорий,Что в сторону давно ушла земляОт дома детства, и над Черным моремНет Млечного Пути, что он лежитВ пространстве, над неведомой планетой,И ночь теперь, по-новому красива,Сверкает электрическим огнемИз тысяч тысяч одноглазых оконЧудовищных, в полнеба, белых кубов,Я не дослушаю…Мне слишком странно…Мне кажется, – дослушав, я умру…1971, Переделкино

ЛУНА

Перейти на страницу:

Все книги серии Серебряный век. Паралипоменон

Похожие книги

100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное