Читаем Ночной корабль: Стихотворения и письма полностью

Бетховен и Шуман, –Сверканье и лед…О, кем он задуман,Безумный полет?Диана, Селена,Лампада веков.Жемчужная пена,Холмы облаков.Селена, Диана –Ее имена.Сквозь волны тумана –Луна.О девственных лунахСоната, сонет.Алмазный на струнах,Мерцающий свет…Разрушив былое,
Свистя и глумясь,Ракета стрелоюВзвилась.Размерен и точенРакетный парад.Колючих пощечинУдушливый град,И смрадною ватойОкутанный вмиг,От оспин щербатый,Померкший лик…Всё это не бредни,Не к ночи рассказ!Еще не последний,Луна, твой час.Есть время! БескрайныНа небе пути,
Чтоб тихо и тайноУйтиК иным горизонтам,К созвездьям иным,И будет твой сон тамНенарушим.В углу потаенном,От нас далека,Будь только зеленымОгнем светляка.Вдали сиротливоГорит изумруд…Приливы, отливыУмрут,Лунатик усталоПадет на кровать:Луна перестала
Сиять…Когда-то, когда-то, –Как страшно давно, —Для Лунной сонаты,Летевшей в окно,Расколота в миреНа тысячи лун,Была зажжена ты…Для Лунной сонаты…А что, если завтра?..Кто знает… Кто знал…Придумает АвторУдачный финал, –Какой-нибудь атом,Чтоб выдержать стиль?..Плеснет над закатомЛегчайшая пыль…
Пусть он и рассудит,А мы не могли,Но нет и не будетСгоревшей земли.Когда-то плыла ведьСреди облаков!Что вынет прапамятьИз мертвых веков?..И в огненной, синей,Пустой тишине,Вдруг – несколько линий(Так плачут во сне):Над кровлею плоскойСухая лоза…Венеры МилосскойСлепые глаза…

ЕЩЕ О ЛУНЕ

Перейти на страницу:

Все книги серии Серебряный век. Паралипоменон

Похожие книги

100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное