Ночной океан

Отныне с веселыми и дружелюбными привидениями я кружусь в ночных ветрах, а днем мы прячемся в катакомбах проклятого фараона-провидца Нефрен-Ка, в недоступной и неведомой долине Хадот, что у реки Нил. Я знаю, что свет не для меня – если не считать светом лунное свечение над скальными гробницами Неба. Не для меня радости, кроме не известных никому празднеств царицы Нитокрис под Великой Пирамидой; но в моей вновь обретенной дикой свободе я разве что не благословляю горечь неприкаянности.

Пусть забвение и принесло мне покой, я всегда помню, что я – отщепенец, аутсайдер в этом столетии, среди тех, кто сохранил в себе человеческое. Я знаю это еще с тех пор, как протянул руку к чудищу в огромной золоченой раме – с того самого момента, как пальцы мои коснулись холодной и непроницаемой поверхности обрамленного зеркала.

Погибель, Сарнат постигшая

Лежит в земле Мнар большое, тиховодное озеро. Ни реки, ни ручьи не питают его, и ни одной реке или ручью не служит то озеро истоком. Десять тысяч лет назад на его берегах высился город, величия исполненный, и имя ему было Сарнат… но ныне вам не сыскать уж и следа того, что он там некогда был.

Молвится, что в незапамятные времена – тогда, когда мир был юн, а народ, населявший Сарнат, не был ведом земле Мнар, – у озера стоял иной город: серокаменный Иб. Древностью он был сравним с самим озером, и горожане его были весьма необычными существами. Облик их был чуден, формы – чужды и неприятны, как и у многих самых ранних творений природы. Записи на кирпичных цилиндрических монументах Кадаферена величают горожан Иба детьми воды – то были существа с кожей цвета зеленой мглы и озерной рясы, с отвислыми губами и по-рыбьи выпученными глазами да с врожденною рыбьей же немотой. Также записи на колоннах говорят, что странные существа эти сошли вниз по лунным лучам в одну из тех ночей, когда землю Мнар укутывал густой туман; а вместе с ними спустились на землю и большое тиховодное озеро, и сам серокаменный Иб. Поклонялись они Бокрюгу, ящероподобному идолу, высеченному из мыльного камня, что оттенком подобен морю. Во славу его устраивали они молчаливые пляски в пору полнолуния в хладном свете ночного светила. Однажды, если верить летописям Иларнек, они научились добывать огонь, и стал окрашивать он ход их многочисленных церемоний. И все же несказанно мало можно узнать из записей о горожанах Иба, ибо жили они в седой древности, когда род человеческий был слишком молод, чтобы хорошо запомнить их.

Минул не один эон, прежде чем землю Мнар населили люди – кочевые смуглокожие племена, гнавшие впереди себя стада тонкорунных овец. На берегах реки Аи, нитью вьющейся по мнаровым долам, они построили города Траа, Иларнек и Кадаферен. А самые отважные шагнули дальше и, подступившись к тиховодному озеру, земли вокруг которого были славны содержанием злата, возвели Сарнат, чьи краеугольные камни легли близ Иба.

Должно сказать, вид соседей повергал кочевников в оторопь, к которой вскоре примешалась ненависть, ибо, как считали отцы Сарната, не подобало столь уродливым существам жить в соседстве с людьми. Статуи, украшавшие их заповедный край, удаленный в равной степени от земель явных и во сне виденных, пугали их своей дочеловеческой необъяснимой древностью и чуждостью. Рыхлые, незакаленные тела жителей Иба казались прекрасными мишенями для стрел и камней. Однажды войско, вооруженное луками, копьями и пращами, ворвалось в Иб и перебило всех его жителей. Тела насадили на длинные колья, ибо никто не желал касаться их отвратительной зеленоватой кожи, и скинули в озеро. Туда же последовали ненавистные серые статуи и обелиски – справляя их к воде, завоеватели не могли не изумляться тому великому труду, что был затрачен на их доставку сюда из неведомых далей. А в том, что камни эти сюда доставляли, сомнений не было, ибо нигде в земле Мнар – и даже за пределами ее – нельзя было сыскать каменных глыб такой фактуры и такого размера.

Разрушен до самого основания был Иб, не оставив после себя ничего, кроме Бокрюга, ящероподобного идолища цвета озерных вод. Его молодые воины присвоили себе как символ торжества и победы над жителями Иба и их богами, а также как знак своего господства на земле Мнар. Он был установлен в храме Сарната, но ночью произошло страшное: над озером разлилось таинственное свечение, а наутро явившийся в храм люд обнаружил пропажу идола и смерть Тарен-Иша, верховного жреца. Лицо того было искривлено застывшей гримасой ужаса. На алтаре из хризолита был начертан символ Погибели – верно, нетвердой рукой умирающего.