Ночной океан

Сложность сети коридоров в застенках требовала детального и тщательного плана. Я распрощался с надеждой выйти в этот день из сооружения. Необходимо было найти сухое место, где можно переночевать. Именно потому я решил вернуться в центральную часть. Включив фонарик, я принялся детально изучать свои записи и схемы в дневнике. Сейчас я заметил, что и световые лучи не отражаются от гладкой поверхности стен-невидимок.

Небо затянул густой туман, укрывший звезды, и лишь только на юго-востоке мерцала зеленовато-голубая звездочка. Глядя на эту крошечную светящуюся точку, я ощутил глубокую тоску. Где-то там, далеко-далеко, – Земля. Когда мгла немного рассеялась, я смог различить Луну. Ничего не оставалось делать до наступления нового дня, кроме как обустроить место для ночлега, и пусть спать на грязи не особо приятно, комбинезон из кожи с влагоустойчивой обработкой позволил мне обосноваться более-менее комфортабельно. За долгие годы экспедиций мне приходилось бывать и в более дрянных условиях. Ситуация-то не без юмора: зайти в здание без дверей и крыши – и заблудиться там. Я надеялся, что завтра утром мне удастся выйти из невидимой западни, а после полудня я буду уже на Новой Земле, с великолепным добытым кристаллом.

Несмотря на страшную усталость, я продолжаю заполнять дневник. Но сейчас надо взять передышку. Единственное, что меня раздражает, – неприятное соседство с трупом, хотя кислородная маска предохраняет меня от тошнотворного запаха. В запасе у меня есть еще сменные хлорат-натриевые[12]

«дыхательные кассеты». Итак, сейчас я приму питательные таблетки и постараюсь заснуть. Все остальное – позже.

2. Полдень, 13.VI

Я по-прежнему нахожусь в этих проклятых застенках. Проснулся поздно; наверное, проспал бы еще дольше, если бы не пригревшее солнце, которое к одиннадцати часам высоко поднялось над горизонтом. На труп жутко смотреть – мухи-фарнотхи кружатся над ним, мертвое тело обсеменили сификлиги. По какой-то непонятной причине респиратор сполз с его лица. Невозможно без дрожи смотреть на эти останки.

Позавтракал питательными таблетками, заменил старую кассету в отсеке электролиза респиратора. После сна – к счастью, долгого и славного – ощутил прилив сил и энергии. Надеюсь, что сегодня быстро смогу найти выход из здания. Изучив схемы в блокноте, я подивился сложности развязок проходов из всего-то шести коридоров, сходящихся в центральной комнате. Из них я вчера выбрал тот, который, казалось, вполне совпадал со зримыми ориентирами: стоя в его проеме, я видел на одной линии лежавший в пятидесяти метрах труп и крону рослого дерева – подобия земного лепидодендрона, – вздымавшуюся над кромкой далекого леса. Однако точность такой проекции была весьма относительной, так как слишком большое расстояние между мной и мертвым телом порождало практически один и тот же вид на линии, шедшей через него к горизонту, – со стороны любого из трех расположенных по соседству коридоров. Более того: дерево, выбранное мною в качестве ориентира, не так-то уж и сильно отличалось от своих маячивших вдалеке собратьев.

Может, всякий раз, предпринимая попытку выйти из застенков, я пересекал новую, не отображенную на моей схеме череду поворотов? Не имея возможности пометить направление движения, я мог оставить какой-нибудь предмет в качестве метки. Предшествующие мои попытки сделать это не увенчались успехом. На сей раз я решил, что безо всякого урона могу расстаться с каской – она была довольно большая и в то же время легкая, чтобы не затонуть в грязи и долгое время оставаться на поверхности. Я снял полусферическую каску и пристроил ее возле входа в один из коридоров справа, решив двигаться по намеченному проходу – с надеждой, что именно он выведет меня из невидимой тюрьмы.

Если я не обнаружу выхода сейчас, то перейду во второй коридор; если возникнет необходимость, то придется исследовать и третий проход. Рано или поздно я обязательно найду верное направление, но для обретения свободы мне придется проявить спокойствие и выдержку. Невзирая на пессимистичные догадки, я пребывал в полной уверенности, что сегодня проведу ночь в сухом месте на равнине, поросшей мхом.

Результаты оказались малоутешительными: примерно час ушел на то, чтобы исключить из поиска один из коридоров справа. Он состоял из нескольких тупиков, находившихся на значительном расстоянии от трупа. Вчера во время поисков я не отметил их на схеме. Как и всегда, я без усилий нашел дорогу, ведущую в центральную круглую комнату. В час дня, положив каску возле входа в следующий коридор, я приступил к его обследованию, но вскоре увяз в системе проходов, абсолютно мне неизвестных. Я не мог даже приблизиться к мертвому телу, потому что на этот раз был отрезан барьером от центральной комнаты, пускай и делал пометки обо всех своих передвижениях. Здесь сплелась самая настоящая сеть коварных пересечений и перекрестков – столь незаметных, что я не мог их все зафиксировать на схеме, а тем более запомнить.