Ночной океан

Наконец в зеленых сумерках он различил старинные стены башни – остатки замка, в этом не могло быть сомнения! Изобилие уродливых барельефов, чуждые лица и персонажи усеивали каменную поверхность. К сожалению, повествуя о своих находках, Панфил де Замакона впадает в чрезмерное благочестие, свойственное испанцам эпохи Возрождения и неуместное в путевых заметках. Вместо подробных описаний рукопись предоставляет нам только догадываться о причинах, побудивших автора отделываться туманными намеками. Дверь в башню была распахнута; из-за отсутствия окон внутри царил непроглядный мрак. Поборов отвращение, которое вызывал вид настенных барельефов, Замакона извлек из куля стальной прут и кремень, зажег факел и, раздвинув заросли лиан, смело переступил порог.

На какое-то мгновение он окаменел, ошеломленный открывшейся взгляду картиной. Однако ни вековой слой пыли, наметанной за прошедшие эоны, ни мелкие твари, с визгом, хлопая крыльями, устремившиеся наружу, ни омерзительные скульптуры вдоль стен или причудливые жаровни и чаши, ни пирамидальный алтарь с полой вершиной или ужасный идол из черного металла, присевший на щупальцах поверх изукрашенного иероглифами пьедестала, не были причиной, лишившей испанца дара речи. Объяснение гораздо более земное заключалось в том, что все в башне – за исключением лишь пыли, летучих тварей и чудовищного изваяния с изумрудными глазами – было сделано из чистого золота

.

Хоть рукопись была написана уже после того, как Замакона узнал, что золото – самый обычный строительный материал в нижнем мире, где находятся его бесчисленные месторождения и жилы, текст тем не менее ясно дает почувствовать тот безумный восторг, который овладел искателем приключений, внезапно обнаружившим источник индейских легенд о золотых городах. В чувство испанца привело странное подергивание полы камзола – осмотрев карманы, он заметил, что металлический диск, найденный возле заброшенной дороги, с силой притягивается к похожему на спрута идолу из того же металла, присевшему на пьедестале. Позднее Замакона узнал, что странная магнетическая субстанция, одинаково чуждая как верхнему, так и подземному миру, представляет разновидность драгоценности в озаряемой голубым сиянием бездне. Никто не мог объяснить, что это за металл, однако было известно, что часть его была перенесена со звезд вместе с людьми, когда Великий Ктулху, щупальцеликий бог, прибыл на Землю. Единственным доступным источником его были доисторические руины, где сохранялось бесчисленное множество циклопических идолов. Состав не поддавался определению, и одним из самых загадочных свойств металла было то, что магнетическое влечение распространялось исключительно на изделия из него же. Это был высший церемониальный металл скрытого народа, его использование регулировалось обычаями таким образом, чтобы магнитные свойства не чинили неудобств. Очень слабый сплав металла с железом, золотом, серебром, медью и цинком сформировал монетарный стандарт подземного мира в одну из эпох его расцвета.

Размышления Замаконы прервал отдаленный гул, наполнивший все его существо необъяснимым ужасом. Нельзя было ошибиться в его природе – надвигалось стадо больших животных, и, вспомнив ужас Рьяного Бизона, следы на дороге и виденную вдалеке темную массу тел, испанец содрогнулся от недоброго предчувствия. Не раздумывая, он бросился отыскивать убежище. Никакое стадо не станет забираться в заросли или руины, происходи это на поверхности земли, но здесь… какой-то неведомый инстинкт подсказывал Замаконе, что стены башни не защитят его от опасности.

Во всем помещении не нашлось угла, где можно было бы укрыться; последней надеждой оставалась давно не открывавшаяся дверь, все еще прочно державшаяся на петлях. Земля, лианы и мхи присыпали ее основание, и Замаконе пришлось мечом прокапывать борозду под нижней ее половиной. Однако, подгоняемый страхом, он в считаные секунды справился с этой работой. Топот нарастал, когда он потянул на себя приваленную к стене дверь, но чем сильнее становился его испуг, тем слабее подавались закисшие от времени петли. И вот с резким скрежетом дверь подалась – и с новым рывком сильных рук испанца захлопнулась, отсекая грохот приближающегося стада. В наступившей тишине слабо потрескивал факел, воткнутый между плитами пирамидального алтаря. С внутренней стороны находился засов; благословляя своих заступников-святых, перепуганный испанец поспешно задвинул его.