Номер двадцать шесть. Без права на ошибку (СИ)

Это замок Алариуса Мезонтена, и поэтому здесь везде темно, тихо, не грязно, но как-то пыльно — прислуга, разумеется, могла бы убирать и чаще, но люди раздражают Алариуса, следовательно, уборка подчинена ритму его отлучек в Коринскую Академию. Месяц там, месяц тут. Ректор Академии, пожилой лорд Гривер, весьма благоволит Алу, восхищается его талантами и достижениями и в результате позволил ему самому назначить себе график присутствия и работы в Академии.

Макилан идет за бесшумно ступающей девочкой, ощущая себя персонажем сказки. Немного страшной детской сказки. В конце коридора тонкая невысокая фигурка сворачивает на винтовую каменную лестницу, ведущую наверх, судя по всему — в северную башню. Служанка ли она? Слуги туда не ходят, Макилан был уверен, что эта часть замка просто закрыта — хозяину-одиночке, не ведущему светскую жизнь, даже четверти замкового пространства было многовато. Но он поднимается следом, в полной тишине — не скрипят ступени, не слышно звука шагов, сзади и впереди темнота, только вспыхивают то тут, то там магические светильники, заключённые в висящих на стенах хрустальных каплях длиною в локоть.

Да, да, была какая-то сказка, мама рассказывала в детстве ему и Мелинде, в большей степени Мелинде, конечно, но он тоже прислушивался: принцесса, запертая в высокой башне, спускающаяся к своему возлюбленному в потоках воздушной магии… На всякий случай он проверил, прощупал магически остановившуюся на последней ступеньке девочку — не маг. И возраст… похоже, он ошибся, она немного старше, ей лет четырнадцать. Что она делает у Алариуса в башне? Ему в два раза больше лет, не может быть, чтобы он и этот чистый робкий ребенок…

Тишина за закрытой дверью разбивается странным свистящим шипением, словно сквозь узкую щель стремительно прорывается ветер. Шипение сменяется щебечущим треском, неприятным, злым. Макилан вопросительно и настороженно оборачивается к девочке, но, так ничего от нее и не услышав и не дождавшись, открывает дверь и заходит внутрь.

***

Комната самая обычная, небольшое гостевое пространство, столик, стулья, софа, чёрный зев давно не топленного пустого камина, через полуоткрытую дверь виднеется еще одно помещение, краешек кровати — очевидно, спальня. Здесь холодно, пусто и неуютно, комната выглядит нежилой, мёртвой — ни ковров, ни картин, ни каких-либо безделушек, даже окна без занавесок. Но на софе Макилан замечает следы недавнего человеческого присутствия — раскрытая книга и небрежно брошенная пуховая темно-серая шаль.