Нотки кориандра

— Потом визит в Азиатский музей для осмотра древних манускриптов… Не с ним же они решили расправиться? — задумался Август Рейнгольдович. — Пять лет назад сиамский король оказал теплый прием нашему государю, тогда еще цесаревичу, во время его Восточного путешествия. Их императорское высочество охотился на слонов, катался на пироге и получил в подарок гигантские слоновьи бивни… — лицо Райзнера озарилось воспоминанием. — Князь Ухтомский рассказывал, как им показывали представление в их местном театре. Весьма экзотическое: с масками, барабанами. Их императорскому высочеству до того понравилось, что он изъявил желание разучить танец великана с палицей. Прислали к ним главного танцора и на первом же занятии цесаревич ушиб запястье и вывихнул лодыжку! — сановник задрожал от дробного беззвучного смеха. — Оказалось, у них артисты этим танцам по 15 лет штудируются.

— Ваше превосходительство, а что означают адреса в той записке? — прервал поток стариковских воспоминаний Илья Алексеевич.

Полицмейстер не сразу уразумел, о чем ведет речь сыщик.

— Дубковское шоссе в Сестрорецке, Посольская улица в Туле, Плотинная — в Ижевске, — сообщил Ардов.

— Это адреса оружейных заводов, — побледнев, пояснил обер-полицмейстер.

— Выходит, первый пункт уже исполнен? — заключил сыскной агент.

— Неужели будут и дальше взрывать? — обомлел сановник. — Нет, не могу поверить. Вы ведь сами сказали — записка поддельная. Думаю, они нас специально хотят отвлечь, запутать. Впрочем, недооценивать опасность не будем.

Август Рейнгольдович тряхнул колокольчиком и в приоткрытую дверь тут же проскользнул секретарь.

— Пошлите за начальником штаба Отдельного корпуса жандармов, — приказал он. — Срочно.

Секретарь с поклоном скрылся.

— Я обсужу с генералом Мезенцевым, — заверил он Ардова. — Думаю, взрывов на заводах Третье управление более не допустит. Но вот разгадать, какую катастрофу нам необходимо предотвратить сегодня вечером, господа жандармы не в силах. Это должны сделать вы, Ардов.

Райзнер подошел к большому окну и отодвинул угол шелковых французских штор, ниспадавших волнообразными складками. Какое-то время он молча смотрел на движение людей и экипажей по Невскому проспекту.

— Завтра в полдень состоится заседание военной комиссии под председательством великого князя, — сказал он, не оборачиваясь. — На ней будет обсуждаться ход перевооружения армии. У меня такое чувство, что финальный аккорд этой зловещей фуги[70] прозвучит именно там. А я до сих пор не понимаю тональности…

Глава 34

Смерть «Прометея»

Последняя лекция генерала Верховского была подобна победе князя Олега, прибившего свои щиты на ворота Царьграда[71]. Орест Павлович был в ударе: он шутил, обличал, намекал на деликатные обстоятельства, непринужденно жонглировал цифрами, фактами и цитатами — словом, царствовал над залом. Аплодисменты то и дело прерывали выступление.

— Нет смысла сидеть и ждать, надо действовать! — вышел он на коду[72]. — Американские компании готовы поставить нам до миллиона винтовок!

— О каких компаниях идет речь? — поинтересовались из зала.

— Поверьте, таковых достаточно! — заверил слушателей лектор. — И они известны на весь мир — «Ремингтон», «Вестингхаус», «Брэдли Гарланд». Американская промышленность находится на подъеме. У того же «Ремингтона» только что открылся величайший в мире ружейный завод в Бриджпорте! А участники «Брэдли Гарланд» представляют самые большие финансовые интересы Америки. Ведущие европейские державы размещают там заказы. А мы все ждем. Спрашивается: чего?

По залу пошел гул возмущения нерасторопностью русского правительства.

— Если мы сейчас же, сегодня же не озаботимся вооружением армии, мы обречем русского солдата на новые муки и страдания! — громыхал Верховский. — Вспомните трагедию Шипки! Да, величайшее мужество, но и — трагедия! Сколько можно заливать геройской кровью русского солдата глупость генералов и воровство интендантов? Да здравствует могучая и непобедимая Россия!

Последние слова потонули в аплодисментах и возгласах восторга.

Сделав несколько сдержанных поклонов, Верховский удалился за кулисы, где царил полумрак и стояли части декораций из какой-то античной трагедии.

— Складно вещаете, господин генерал, — раздался голос у него за спиной.

Орест Павлович повернул голову и взглянул на человека в черной гимнастерке, вышедшего из-за фанерной колонны. Пустые, словно выцветшие, глаза его производили неприятное впечатление.

— Я не нуждаюсь в ваших оценках, — сухо отозвался лектор. — Если вы от господина Брусникина, извольте исполнить то, за чем присланы. Я ждал вас до начала лекции!

— Только что-то не помню я тебя на Шипке, — пристально глядя неподвижным левым зрачком, произнес человек.

— Вы что себе позволяете?! — вспыхнул генерал.

Белоглазов сделал шаг навстречу Верховскому.

— Семнадцать отбитых атак помню, — сказал он. — Двадцать три солдата, погибших за полчаса — помню. А тебя, горлопан, не помню.