Новеллы и повести. Том 2

— Видали, какой грубиян, — сказала женщина. — Почему я должна молчать?

— Он грубиян, а ты репей, — заметил рыжий.

— Я не репей. Я просто хочу отведать рыбы, а двое мужчин не могут ее достать.

— Милка, перебарщиваешь, — вмешалась худая.

— Хорошо, молчу.

— Вот он. Идет! — воскликнул рыжий. — Скорее, дайте стул.

Он вскочил и бросился ко входу на террасу. Обе женщины повернулись ему вслед. Смуглый, пристально уставившись в свой стакан, процедил:

— Шан-тра-па!

— Да, но ты перед ним лебезишь, — сказала полная.

Смуглый стукнул стаканом по столу и сунул руки в карманы. Худая обняла подругу и, со страхом глядя на мужчину, сказала досадливо:

— Милка, прошу тебя…

Рыжий подвел Нико и девушку к столику, представил их остальным. Пришедшие уселись на краешке стульев.

— Мы ненадолго, — улыбнулся Нико, отклоняя настойчивые приглашения пересесть к центру стола. Девушка, стиснув губы, украдкой поглядывала на двух женщин.

— А-а-а, у нас такие номера не проходят, милок, — пьяно засмеялся брюнет. — Мы тебя пригласили, а ты нас обижаешь.

— Прошу тебя, не привязывайся, — надавил рыжий на его плечо. Он энергично расставлял стаканы. — Выпил человек, — пояснил он виновато.

— Что верно, то верно, — сказал смуглый. — Но это не значит, что я не могу обижаться.

— Поэтому ты и обижаешься, — заметила полная женщина.

— Бросьте болтать, — махнул рукой рыжий и поднял стакан. — Выпьем за приятное знакомство, за хороших людей!

— За них я душу отдам! — рявкнул брюнет.

Все рассмеялись. Нико опорожнил свой стакан, а девушка едва пригубила вино.

В этот момент музыка смолкла, и один из оркестра объявил:

— Для Нико и его прекрасной дамы оркестр исполнит «Рамону».

По террасе пронеслись возгласы и аплодисменты. Эмилия покраснела и поставила свой стакан на стол, словно пойманная на месте преступления.

Оркестр заиграл, Нико поднялся и пригласил ее.

— Пойдем.

— Мне стыдно, — ответила девушка и покраснела еще больше. — К чему это?

— Ничего, — улыбнулся Нико, подбадривая ее взглядом. — Мне тоже неловко, но не надо их обижать. Это хорошие ребята.

Девушка пошла перед ним, не зная, куда деть руки. Когда они закружились на круглой площадке, под лампионами снова раздались аплодисменты.

— Этому мальчишке такая честь! — сказала худая. Несомненно, ей самой очень хотелось удостоиться подобной чести.

— Мальчишка? — усмехнулась толстуха. — Мальчишка, а видишь, как к нему подлизываются наши благородные мужчины. И все же я сильно сомневаюсь, что нам удастся попробовать рыбы.

Вспомнив о рыбе, она мечтательно вздохнула. Очень уж ей хотелось ее отведать…

— Попробуешь! Еще и подавишься! — сказал усатый. — Ты когда-нибудь давилась рыбьей костью?

— Уверена, это не хуже, чем разговаривать с тобой, когда ты напиваешься, — не осталась в долгу женщина.

— Это зависит… — начал брюнет, отхлебнув из стакана, — зависит, от какой рыбы кость.

Женщина промолчала и принялась обмахиваться платком. В вырезе ее платья блестели капельки пота. Нико и девушка вернулись к столику.

— Вот видите, напрасно вы стеснялись, — сказал рыжий, дружески глядя на девушку. — Получилось очень хорошо.

— Не теряйте времени, товарищ, — вмешался смуглый. — Жизнь, эта краткая иллюзия…

Девушка взглянула на него испуганно и враждебно.

— Для меня жизнь не иллюзия, — холодно ответила она.

— В этом ваша ошибка, и вы будете горько сожалеть. Именно иллюзия. Не успеешь оглянуться — тебя уж нет. Спросите нас, стариков…

— Не такой уж вы старик, — усмехнулась девушка. — Вам не больше тридцати пяти.

— К сожалению, дело не в годах, — вздохнул смуглый.

— Действительно, не в них…

Смуглый взглянул на Эмилию, но его приятель ударил его по колену, и он не сказал ничего.

За столиком наступило неловкое молчание, но оркестр заиграл снова, и все оживились. Толстуха ожесточенно обмахивалась платком.

«Наверное, ей нелегко», — подумал Нико, разглядывая женщину. Затем спросил:

— Вам нравится наш город?

Женщина улыбнулась ему благодарно и на миг перестала обмахиваться.

— Чудесный, — сказала она. — Но я страдаю от жары…

— Это не от жары, — вмешался смуглый.

— Не только от нее… — Толстуха бросила на смуглого злобный взгляд. — И от людей.

— Что поделаешь, лето, — рассмеялся Нико. — Все изнываем.

Ему было жаль женщину, которую смуглый все время пытался уязвить. Ее партнер был злобен и неделикатен.

— Здесь, конечно, хорошо, — заговорила худая. — Только одна беда: мы так и не попробовали рыбки. Словно бы и рядом с ней.

— Такой сезон, — сказал Нико. — В это время она не ловится.

— Не ловится, — возразила толстуха, — а позавчера один пронес три большие рыбины.

— Наверное, гарпуном бил? — взглянул на нее Нико.

— Не знаю. Видала, что нес. Вот такие, — растопырила она свои округлые руки.

— Сейчас и гарпуном не получится. Волнение мешает, — улыбнулся Нико.

— Какое это волнение! — пренебрежительно сказал смуглый.

Нико озадаченно посмотрел на него. Он хотел было рассказать об «этом волнении» и еще кое о чем, но Эмилия радостно воскликнула:

— О Васил!