Новое о декабристах. Прощенные, оправданные и необнаруженные следствием участники тайных обществ и военных выступлений 1825–1826 гг.

Капнист свидетельствовал также о последующем времени (1821–1822 гг.), когда Союз благоденствия был уже распущен (при этом кружок измайловцев, по всем указаниям, некоторое время еще продолжал свое существование). Ряд членов «Измайловского общества» (Миклашевский, Нарышкин, Оболенский) вступили в созданное после Московского съезда 1821 г. новое тайное общество[863]. «Касательно же Кутузова и Логинова, то первый из них, не помню даже, был ли он с нами, ибо, кажется, он в это время был болен до самого времени выступления в поход и по сей причине оставался в Петербурге. О втором же я сказать ничего не могу, ибо он был знаком прежде нас с Нарышкиным и князем Оболенским, и он же нас познакомил с ними»

[864].

Как видим, Капнист раскрывает здесь еще более серьезную вовлеченность Логинова в тайное общество. По-видимому, он играл заметную роль среди членов кружка измайловцев, связывая его с Союзом благоденствия. Таким образом, ценное свидетельство заставляет предположить участие этого лица не только в «Измайловском обществе», но и в самом Союзе благоденствия. Основание для такого предположения заключается в том, что, по свидетельству Капниста, Логинов «был знаком» с Оболенским и Нарышкиным прежде него. Более того, оказывается, что именно Логинов познакомил если не лидера Измайловского кружка, то многих его членов с представителями декабристского союза. Знакомство Логинова с Оболенским и Нарышкиным позволяет считать возможными дальнейшие конспиративные контакты этого гвардейского офицера с обоими лицами, вошедшими в состав вновь созданного в 1821 г. Северного общества.

Все эти обстоятельства, говорящие о фактическом участии Логинова в присоединении к Союзу благоденствия целого кружка офицеров-измайловцев, подкрепляют большое значение свидетельства Капниста. Личность Логинова требует дальнейшего изучения. Следствие не сделало никаких запросов в связи с показанием Капниста о Логинове; это показание также прошло мимо внимания Боровкова.

В недавно опубликованном следственном деле Н. И. Кутузова имеется показание, в котором среди членов Союза благоденствия приводится фамилия умершего к 1825 г. Порохова[865]. Кутузов – литератор, публицист, офицер Измайловского полка, входивший в ближайшее окружение активного участника петербургского Союза благоденствия Ф. Н. Глинки. Он имел широкий круг контактов среди членов различных петербургских управ тайного общества в 1819–1821 гг. Кроме того, вместе с Глинкой Кутузов возглавлял связанную с Союзом самостоятельную организацию – общество Ф. Н. Глинки, входил и в состав «Измайловского общества»[866]

. Несомненна значительная осведомленность Кутузова о составе этих управ и обществ. Показания Кутузова на следствии скупы и лаконичны, поведение его на допросах отличалось осторожностью, отмечено сокрытием многих обстоятельств, известных по показаниям других подследственных[867]. Тем большую ценность имеет безоговорочное свидетельство Кутузова о неизвестном ранее члене тайного общества Порохове. Очевидно, перед нами еще один из участников управ Союза благоденствия, причастность которого к декабристской конспирации не расследовалась на процессе[868].

В. И. Враницкий показал о принадлежности к Южному обществу Андрешевского и Панютина: «Мне известные члены тайного общества суть следующие: 3-го пехотного корпуса Муравьев-Апостол, Швейковский, Бестужев-Рюмин, Тизенгаузен, Артамон Муравьев, Пыхачев, Врангель, Панютин,

Андрешевский, артиллерии офицер, который за адъютанта у генерала Богуславского (А. С. Пестов. – П. И.) …2-й армии Пестель, князь Волконский, Юшневский, князь Барятинский, Лихарев и отставные Давыдов и Поджио»[869]. Обе указанные фамилии ни в показаниях Враницкого, ни в показаниях других лиц больше не встречаются.