Новое о декабристах. Прощенные, оправданные и необнаруженные следствием участники тайных обществ и военных выступлений 1825–1826 гг.

В Южном обществе «несовершенный прием» относился к случаям т. н. «полупринятых» членов. Согласно имеющимся прямым свидетельствам участников конспиративных собраний, «полупринятые» назывались «членами» наряду с полноправными участниками организации. В Южном обществе при вступлении в члены общества сообщались тайна существования общества и правила устава, в ходе вступления давалась «присяга или просто честное слово» хранить тайну и оказывать всевозможное содействие. При этом старались не сообщать имена других членов, и, как правило, вновь принятый имел связь только с принявшим его или ближайшим окружением последнего. Предполагалось, что «принимаемый уже тот, коего образ мыслей был сходен с образом мыслей союза», поэтому своеобразный отбор проходил уже при выборе кандидата, а в ходе самого приема объявлялись «цель и средства» тайного общества. «Сие было одним из законов, принятых обществом, чтобы объявлять новопринимающимся цель его и средства, дабы тем соблюсти единогласие»[418]

. Таким образом, на позднем этапе существования тайного общества предлагалось вступить уже заранее отобранным единомышленникам, чьи взгляды уже имели сходство с «образом мыслей» членов тайного общества. Однако, для того чтобы знать взгляды кандидата, необходимо было их выяснить. Для этого и существовала определенная схема предварительного общения перед предложением вступления или началом процедуры принятия.

В Северном обществе действовал утвержденный осенью 1823 г. устав («статуты»). Согласно ему, в тайном обществе имелись две степени членства: «убежденные» и «соединенные». Первые – старые члены, основатели, а также, с течением времени, наиболее проверенные новопринятые; они знали о цели и планах воспользоваться военной силой для ее достижения. Новопринятые образовывали низшую степень членства – «круг» «соединенных», которому также объявлялась дальняя политическая цель общества – достижение представительного правления. Они не имели права принимать новых членов, но могли намечать кандидатов. В это время кандидатов испытывали после ознакомления с написанным Е. П. Оболенским сочинением, в котором содержалось рассуждение «об обязанностях гражданина» к семье и отечеству. Его «давали читать… знакомым, без всяких предосторожностей; но замечали влияние нравственное, какое оно могло произвести на молодых людей… и по влиянию сему судили о большей или меньшей готовности их вступить в общество»[419]

.

Вместе с тем, в Северном обществе, как и в Южном, на практике существовала степень «полупринятых». Эта степень членства сложилась в ходе совершенствования действующей процедуры приема. Она отразилась в организационном устройстве наиболее активной части Северного общества, выделившейся в 1824 г. – «рылеевской отрасли», к которой принадлежал Грибоедов. В ходе приема в тайное общество, когда кандидат считался «полупринятым», конкретные сведения о существовании тайного общества ему открывали не сразу. «Положено было, чтоб тот, кто принимает нового члена, не открывал ему о существовании общества, но только открывал ему свой образ мыслей… Я требовал, чтобы все сие было делано в виде знакомства, основанного на одинаковом образе мыслей, а не в виде принадлежности к тайным обществам», – показывал Трубецкой. На практике, после выяснения единомыслия в политических вопросах, чаще всего следовало открытие существования сообщества единомышленников, о чем говорят показания А. И. Якубовича, А. А. Бестужева, Г. С. Батенькова[420].

«Полупринятым» открывали конкретные сведения о существовании тайного общества после определенного промежутка времени, причем кандидат мог отказаться от вступления, дав честное слово никому не говорить о сделанном ему предложении (случаи Э. А. Белосельского, Ф. А. Щербатова). Новопринятый член общался главным образом с принявшим его членом и его «управой». Таким образом, и в Северном обществе существовали три степени членства, последнюю из которых образовывали кандидаты-«полупринятые». «Эти „полупринятые“ составляли на практике третью, самую низшую категорию членов, не имевшую, судя по всему, собственного названия», – отмечает В. М. Бокова[421].