Нравственные основы норм уголовного права о преступлениях против личности

Ю. В. Трунцевский считает необходимым отказаться от признака «крупный ущерб», сконструировав состав как формальный, что значительно расширит возможности доказывания факта интеллектуального «пиратства».[584] Ю. В. Трунцевский, вероятно, ориентируется на законодательство европейских стран, где интеллектуальное «пиратство» относится к формальным составам (например, ст. 80, 81 УК Бельгии, ст. 426-1 УК Франции). Хотя данное предложение поддерживают и другие авторы,[585] на наш взгляд, реализация его не отвечала бы степени общественной опасности рассматриваемого деяния и привела бы к подмене нормами уголовного права норм других отраслей права.

На практике возникают проблемы и при определении крупного размера. Если в предыдущей редакции ст. 146 УК РФ наступление уголовной ответственности связывалось с причинением крупного ущерба, размер которого не был определен, то сейчас четко определены крупный и особо крупный размеры – это стоимость экземпляров произведений или фонограмм либо стоимость прав на использование объектов авторского права и смежных прав, превышающая 50 000 и 250 000 рублей, соответственно.

Это несомненное достоинство новой редакции ст. 146 УК РФ, но что понимать под стоимостью произведений или фонограмм? Стоимость может быть «пиратской», а для правообладателя она может быть и рыночной, которая значительно отличается от «пиратской». Условна и сама стоимость прав на использование объектов авторских и смежных прав. Зачастую продавцы контрафактной продукции, чтобы не превысить крупный размер, сбывают товар малыми партиями, что также не позволяет эффективно бороться с данными деяниями мерами уголовно-правового характера.

На наш взгляд, при определении стоимости произведений или фонограмм следует исходить из объективно существующей на легальном рынке средней стоимости каждого экземпляра продукции. И здесь необходима скорейшая разработка соответствующих разъяснений Пленума Верховного Суда РФ.

Непонятно, какую цель преследовал законодатель, включая в ч. 1 ст. 146 УК РФ термин «плагиат». На это обоснованно указывают В. М. Волков и Н. А. Подольный, подчеркивая, что данный термин не встречается ни в Законе «Об авторском праве и смежных правах», ни в Конвенции «Об охране литературных и художественных произведений».[586]

Преступлениям в данной сфере присуща высокая латентность; их истинное количество намного превышает официальные статистические данные.

Под незаконным использованием объектов авторского права понимается их опубликование, воспроизведение, распространение, переработка и т. п. без согласия автора.

Под присвоением авторства понимается выпуск чужого произведения в полном объеме или его части под своим именем либо издание под своим именем произведения, созданного в соавторстве с другими лицами без указания их фамилии, а равно использование в своих трудах произведений других авторов без ссылки на них.

Авторские, смежные и изобретательские права традиционно относятся к преступлениям против конституционных прав и свобод человека и гражданина. Однако в отдельных случаях интеллектуальная собственность в ее материальном выражении может выступать и в качестве объекта права собственности. Ведь выставляются же на продажу рукописи известных писателей, полотна великих художников! На это правильно указывает А. Наумов, предлагая неправомерное завладение предметами авторских, смежных, изобретательских и патентных прав включить в качестве квалифицирующего признака составов, предусмотренных ст. 146 и 147 УК РФ[587]

. Логично было бы также уравнять санкции за совершение рассматриваемых деяний с санкциями за хищения чужого имущества.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 26 апреля 2007 г. № 14 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака» даны соответствующие разъяснения по ряду положений этих составов преступлений.[588]

В ст. 9 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. указывается, что «каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию и убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в богослужении, учении и отправлении религиозных и ритуальных обрядов».