Ну, здравствуй, жена!

Он, Изегер, все кости разбойникам переломал бы, но вызнал бы наконец, зачем на эту сторону реки лезут. К эльфам на другой границе не суются, даже торгуют. И не сказать, что тогда за урдуком пришли. Начало весны... Какой урдук, если листья только проклюнулись?

А девчонка им зачем? Одно слово, дикари.

«Мда... Дочь скотобойщика жаль».

Красивой была, часто в замок с отцом приходила. Потом и без отца. Не скрывала, что Изегер ей нравится. Он мог бы ответить взаимностью, если бы не случайность. Утонула в болоте, вытаскивая козу. И что самое страшное, коза осталась жива.

 

«И о чем думаю?»

Изегер поднял голову.

Он стоял у крыльца западного дома.

Сделав три шага, дотронулся до ручки, отлитой в форме головы льва. Руку обжег лед бронзы.

«Что я тут делаю? Валаах, что ли, играет?»

И так нестерпимо захотелось увидеть девчонку, что взмахнул рукой, прошептал заклинание и прошел в разорвавшуюся ткань пространства.

Она спала, сунув сложенные ладони под щеку.

Губы какие-то распухшие....

Да и ресницы торчат слипшимися пиками. Наверное, плакала.

Но отчего? Кто обидел?

«Надо бы у Михайки узнать...»

 

Лорд встал на колени, чтобы лучше рассмотреть лицо.

«А она ведь красивая...»

Кожа белая, волосы темные, гладкие.

Взял прядку, помял между пальцами, поднес к носу.

«Пахнет хорошо. Уже не теми духами с Земли, а свежей хвоей».

Джулия вздохнула. Тяжело, словно у нее было какое-то горе.

«По дому тоскует? И отпустил бы, если бы не проклятый строн...»

Джулия еще раз вздохнула, дернула плечом, заставляя выпустить прядку.

Рот приоткрыла.

Изегер отшатнулся, боясь не удержаться и впиться в эти губы.

«А может, наплевать на все? Пусть безродная, пусть магии на пятак, и та темная, сытая, но сына выносить сможет. А я бы любил обоих...»

- Пусти! Ненавижу! - выдохнула, плаксиво скривив лицо, и подтянула коленки к животу, глаз не открывая. Скукожилась...

А коленки острые, щиколотки тонкие.

Беззащитная вся какая-то...

Опять тяжело вздохнула.

Изегер следом. Уткнулся широким лбом в простыню.

«Что же это? Почему уйти не могу? Валаах играет...»

 

***

 

- Михайка! Буду твоей дамой сердца, если пообещаешь выполнить одно тайное поручение.

Мальчишка соскочил со стула и, размахивая петушком, словно дирижерской палочкой, пустился в пляс.

- Что же об условиях не спросишь?

- Моя дама сердца не дурочка, непосильного не попросит!

Отложив леденец в сторону, он пододвинул свой стул ближе, чтобы не напротив сидеть, а рядом. Так и приятнее, и слушать условия сподручнее.

- Нет, мой хороший! - Юлька обняла мальчишку. Хоть один мужик в замке нормальный, пусть и тот сегодня фингалом под глазом светит. О синяке Юлька расспрашивать не стала. Есть дела поважней. - Мы не здесь с тобой говорить будем. Идем!

 

Пошла не во двор, как Михайка ожидал, а в конец коридора, где обшитая железом дверь едва открылась. Пришлось приложиться плечом.

- Тихо ты! - упрекнула «дама сердца», когда эхо от гиканья мальца понеслось по коридорам пустого здания. - Никто не должен знать, что мы сюда ходили.

- Глаз даю, не выдам!

- А в том краю, где я жила, говорили «зуб даю», - грустно улыбнулась Юля, вытаскивая из железного хомута факел. Чиркнула по каменной кладке огненной палочкой, купленной в лавке диковин, подпалила промасленный край. По факелу побежала россыпь искр, взметнувшаяся через мгновение лепестками желтого огня. Удлинившиеся тени Михайки и Юлии причудливо сломались об стену и поспешили следом за людьми, спускающимся по крутой лестнице.

Юле факел был без надобности, но Михайка в темноте не видел.

Хоть и страшно ей было идти туда, где когда-то убили шамана, но задумка того стоила.

 

У самого входа в подвал, отделенный от лестницы еще одной дверью, Юлька протянула мальчишке ладонь, предварительно на нее плюнув.

- Клянись, что никогда и никому не расскажешь то, о чем я тебя попрошу. Иначе провалиться тебе сквозь землю.

Михайка тоже плюнул на ладонь, поняв, что совершается великий ритуал запечатывания тайны.

- Клянусь, что не выдам! Иначе провалиться мне к Валааху!

- Я тоже клянусь, что никогда ни словом, ни делом тебя не обижу и буду верной дамой сердца.

- Может, еще и замуж за меня пойдешь? - прищурил глаза Михайка. - Чтобы тайна стала семейной?

И уже шепотом расписал перспективу:

- Я тебя любить буду. А когда подрасту, и детишек тебе подарю. Дюжину.

- А как же Алелька?

- Тьфу на нее! Вчера она с Сипиткой в амулетной лавке целовалась. Я его потом поймал и отдубасил.

- А, так это в том бою ты фингал получил?

- Почему отвлекаешься? - серьезно спросил Михайка. - Пойдешь за меня замуж или нет?

- Давай погодим. Вот когда подрастешь, тогда еще раз к этому разговору вернемся, - Юля дернула ладонью, напоминая о клятве. - Клянешься ты, Михайка-рыцарь из рода Грахиков, беречь мою тайну?

- Клянусь!

- И я клянусь быть тебе верным другом.

- И дамой сердца!

- И дамой сердца...

Руки накрепко скрепили, размазав слюни. Потом оба брезгливо вытерли ладони о первый попавшийся гобелен.

Глава 23. Бои без правил