NWT. Три путешествия по канадской Арктике

Кратчайший путь из Йеллоунайфа до океанского побережья лежал по зимнику на север, к поселку Коппермайн, в названии которого лаконично и просто отражалась и история его создания, и, возможно, его последующая судьба. В дальнейшем мы предполагали следовать вдоль побережья моря Бофорта до устья великой Маккензи к поселку с музыкальным и очень ритмичным эскимосским названием Тактояктак. Конечно же, в сознании практически любого русского ритмичность этого названия может быть легко ассоциирована с не вполне литературным выражением крайнего неудовольствия кем-то или чем-то: «Так твою… растак!». Однако, для того чтобы иметь право или еще лучше основания для подобных ассоциаций, мне надо было, по крайней мере, туда еще и добраться, что я, собственно, и собирался сделать вместе с моими товарищами по команде, прилетев ранним морозным утром в Коппермайн.

В небольшом аэропорту меня встречал только Ульрик. Он выглядел озабоченным, и было видно, что ему не терпится поделиться со мной последними событиями. Дело в том, что состав нашей команды по сравнению с прошлым годом изменился, причем радикально: двое участников сменили пол! Вместо мужественного, всегда готового к совершению подвигов Джона Стетсона в команду вошла Джулия Хэнсон, уроженка штата Миннесота (опять Миннесота!). Как сообщил мне Ульрик, Джулии лет сорок, она весьма спортивная и вполне достойно проявила себя на первом участке маршрута – от Йеллоунайфа до Коппермайна. По словам Ульрика, это проявилось, прежде всего, в создании и поддержании командного духа, открытости характера и оптимизме. Сообщение о спортивности Джулии не вызвало у меня особого удивления. Рассказывая нам в прошлом году о возможном включении в команду двух представительниц очень прекрасного пола, Уилл называл спортивность в качестве основного критерия отбора кандидатов в нашу команду. В то же время отмеченные обычно очень строгим и сдержанным в оценках Ульриком черты характера Джулии не могли не радовать.

Вместо загадочного и порой непредсказуемого Томаса в команду вошла представительница Японии Такако Такано, журналистка по профессии, имеющая опыт международных экспедиций – она входила в состав женской интернациональной лыжной команды «Метелица», основной костяк которой составляли хорошо мне известные российские лыжницы во главе с Валей Кузнецовой. О Такако Ульрик высказывался не столь подробно, как о Джулии, но и особых нареканий в отношении Такако у него, похоже, не было.

Получив всю эту информацию, я подумал, что мои предположения о том, что причиной, побудившей Уилла столь срочно вызвать меня на маршрут, скорее всего, были не включенные в команду женщины, а нечто другое. Я оказался прав. Основной проблемой на первом участке маршрута, по словам Ульрика, был… сам предводитель. Из всего того, что Ульрик сбивчиво и горячо рассказывал мне по дороге из аэропорта, я смог составить свое представление о том, что же у них, собственно, стряслось.

Налицо был типичный конфликт поколений. Представьте себе команду, состоящую из шести человек: двух молодых парней возраста около тридцати, двух женщин примерно того же возраста и одной женщины еще моложе (на пути из Йеллоунайфа шестым участником вместо меня была молоденькая японская студентка, взятая Уиллом на простой в техническом отношении начальный участок маршрута по настоятельной просьбе спонсоров). Шестым же участником всей этой спортивно-молодежной команды был убеленный сединами и овеянный немеркнущей славой первопроходца пятидесятилетний Уилл!

В определенных условиях и с другими подходами к понятию «Роль личности в формировании энергичного спортивного коллектива» подобная структура могла бы стать вполне работоспособной, но только не в случае с Уиллом. Я знал его более семи лет, пройдя с ним не одну тысячу километров по снежному бездорожью, и поначалу я тоже, как, наверное, и все участники нашей молодой команды сегодня, не переставал удивляться представлениям Уилла о роли руководителя экспедиции. Он никогда ни во что не вмешивался, предпочитал позицию в арьегарде, не брал инициативу на себя и не проявлял ни особенной заботы, ни предусмотрительности в своих отношениях с командой. В конце концов я к этому привык и, вообще, почитал за благо отсутствие жалоб, претензий и ценных указаний с его стороны, хотя иногда он мог, что называется, взбрыкнуть и посамодурствовать, что свойственно настоящему предводителю.