o 8b191ad8675a2039

-Ваше – придвинул он Вельяминову серебро. «Десятая часть, как договаривались. И

следующий корабль – ваш».

-Да, думаю, что справлюсь, - датчанин потянулся и выпил сразу полкружки пива. «Ближе к

лету посмотрим, как больше кораблей у меня станет, так команду еще наберу.

И ваших, может, возьму, – у вас там, на севере, говорят, кормщики неплохие. Да и

стреляете вы хорошо. А то бы бросил ты, Матиас, сидеть на суше-то, да и шел ко мне», -

Роде улыбнулся и вдруг хлопнул себя по лбу: «Совсем забыл! Твоя доля, - он подвинул

Вельяминову несколько серебряных монет.

-Бери, заслужил, - рассмеялся датчанин.

Матвей вдруг подумал, что ни разу в жизни еще не зарабатывал денег. Он посмотрел на

монеты, и, улыбнувшись, положил их в карман: «Спасибо, капитан».

-Ну, ты меня пивом-то угости, - обиженно сказал Роде, и щелкнув пальцами, подозвал

служанку – невидную, худенькую девицу, с белесыми ресницами. «Ты вот что милая, еще

пару кружек принеси нам».

Девушка искоса взглянула на Матвея и, зардевшись, присела.

-Да тут и лучше найдется, - рассмеялся датчанин, заметив, как Вельяминов провожает

глазами девушку. «Смотреть же не на что».

Служанка, все еще краснея, поставила на стол пиво, и тихо сказала: «Если что – зовите

меня, я к вашим услугам».

-Позову, - пообещал Вельяминов, усмехнувшись красивыми, обветренными губами.

«Непременно позову».

Князь Воротынский бросил один взгляд на Матвея и ворчливо сказал: «Все же сманили тебя

в море, не удержался».

-Зато, - Вельяминов сладко потянулся, - теперь я государю сам могу рассказать, что деньги

его не зря потрачены. И вот, - он похлопал рукой по мешку, - доля наша в первом

захваченном корабле.

-Ну ладно, - воевода погладил бороду, - жив, и, слава Богу. Показывай, что там с замком в

Гапсале, а потом иди, складывайся – на Москву едем».

-А что такое? – поднял Матвей брови.

-Хан крымский собрался через Оку лезть, а там же, - Воротынский внезапно выругался, -

нашего войска с гулькин нос. Государь дружину строгановскую на Москву зовет, знаю я эту

дружину – по каждому второму петля плачет.

Они ж там, на Волге и не знают, что это – воевать по-настоящему, так только – налететь и

убежать. Так что мы с тобой, Матвей Федорович, отсюда – прямо в Серпухов, приводить там

оборону в порядок.

Вельяминов вышел из шатра командующего, когда уже темнело. Он обернулся на огненную

полоску заката и внезапно, всем телом, вспомнил ветреную ночь на Борнхольме, когда

стучали ставни в комнате, и капала, оплывала единая свеча.

-Кирстен, - он хмыкнул. «Надо же, девицей оказалась, в трактире-то».

Матвей вдруг улыбнулся и, подняв голову, посмотрел на серые стены замка.

-Еще вернемся, - пообещал он.

Москва, апрель 1571 года.

Ермак посмотрел в низкое, подслеповатое окошко кремлевского терема и потянулся –

сладко, раскинув руки. Ленивый черный кот, мывшийся на печной лежанке, вздыбил спину,

распушил хвост и порскнул куда-то во тьму. Глаза у кота были зеленые, дикие.

Еще в Ярославле, сойдя с лодей, он собрал дружину и строго сказал: «Там вам Москва, а не

Кама и не Чусовая. В кабаках золотом не швыряться, честных девиц и женок не трогать. Нас

государь на подмогу зовет, от хана крымского защищаться, посему – чтобы имя дружины не

позорили, понятно?».

До сих пор, - насколько атаман знал, - все было в порядке, и непонятно, зачем сейчас, - с

самого утра, - его позвали в Кремль. Гонец, разбудивший Ермака, велел скакать, что есть

мочи, но вот пока его держали перед закрытой дверью.

Государь, ожидая прибытия на Москву князя Воротынского, - что командовал войсками в

Ливонии, - несколько раз говорил с атаманом, веля принести карты Пермского края.

-Вот тут вы ходили, значит? – царь, прищурившись, посмотрел на чертеж и вдруг вздохнул.

«Инок Вассиан его делал, из Чердынского Богословского монастыря, знал ты его?».

-Нет, упокой Господи душу, отче святого, - Ермак перекрестился, - однако же, много

хорошего слышал.

-Брат его по плоти младший, боярин Вельяминов, сейчас тоже на Москву из Ливонии

приедет. Отличный воин, опытный, тебе с ним легко будет, вы с ним оба, - царь вдруг

усмехнулся краем рта, - начальства над собой не любите.

Ермак покраснел. «Ладно, ладно, - отмахнулся царь, «знаю я про грешки ваши волжские,

меня сие не беспокоит до той поры, пока вы дело свое делаете. Так что с этим перевалом-

то, по коему ходили вы?

-По Чусовой дорога лучше, однако же, тем летом не дошли мы по ней до Сибири, - честно

ответил Ермак. «Вошли в правый приток, реку Серебряную, а потом волоком надо было

струги тащить, рук у нас не хватило, да и, государь, там реки горные, порожистые, по ним

надо на легких лодьях сплавляться».

Царь прошелся по палатам, и Ермак заметил, какая легкая и осторожная у него походка,

несмотря на высокий рост и широкие плечи. «Ровно зверь дикий, - подумал атаман.

-Ну так и делать надо по-другому, - раздраженно сказал царь, - куда на тяжелых лодьях

можно дойти – идите, а в месте, где вам пересаживаться надо – заранее постройте легкие

струги, чего ж проще.