o 8b191ad8675a2039

- Может быть, она не умрет – испуганно сказала ему жена. «Она выпила совсем немного».

- А если умрет? – штатгальтер стер пот со лба. «Что ты будешь делать с двумя сиротами?».

- Не моя забота, - отмахнулась жена. «Пусть идут, куда хотят. Ты лучше подумай, как нам

теперь прикончить Виллема».

- Никак, - мрачно ответил ей муж. «Если она выживет – то никак. Это же львица, ты разве не

видишь? Она будет защищать свою семью до последнего. Она теперь за адмирала зубами

горло перегрызет».

- Ты думаешь, они поженились там, на юге? – Шарлотта нахмурилась.

- Нет, Виллем же не пойдет в католическую церковь, а протестантов там нет. Они и не

венчались еще, - усмехнулся ее муж.

Супруги помолчали.

- Тогда, - Шарлотта тяжело поднялась, - надо не дать им повенчаться, вот и все. Виллема мы

теперь не достанем, а вот ее – можем. Если она умрет - он останется один, и легче будет к

нему подобраться.

- Нет, - вдруг сказал Вильгельм, отвернувшись. «Я могу воевать с мужчинами, Лотти, и буду

это делать и дальше. Но с женщиной, с матерью – я воевать не хочу. Хватит».

- Но, - попыталась возразить жена.

- Я даже говорить больше об этом не буду, - отрезал муж. «И ты молчи, – а то ведь знаешь,

что случилось с моей бывшей женой, мадам Анной?».

- Да, - тихо ответила женщина. «Да, Вильгельм».

- Ну вот и не забывай о том, что происходит с теми, кто становится мне неугоден, -

штатгальтер вышел, даже не посмотрев на плачущую Шарлотту.

Первый раз ее вырвало прямо в коридоре. Голова гудела, в висках билась резкая, острая

боль. Марта ждала видений – как тогда, в Стамбуле – но голова была ясной, - настолько, что

она даже нашла в себе силы извиниться перед Виллемом.

- Молчи, - сказал он, положив ей на лоб мокрую ткань. «Молчи, ложись в постель. Держи, - он

пристроил рядом с ней серебряный таз.

- Я тут и никуда не уйду», - Виллем повернул ее к себе спиной, расшнуровал корсет, и стянул

платье. «В кровать, быстро. Вот это выпей», - он дал ей стакан воды.

Марта выпила, и тут же ее вырвало опять.

- Очень хорошо,- сказал адмирал. «Так будем действовать и дальше. Пока этой гадости

совсем не останется внутри».

- Мне надо, - она еще смогла покраснеть.

Он обернулся и нашел глазами еще один тазик.

- Выйди, - сказала Марта.

- И не подумаю, - отозвался Виллем. «Я же тебе сказал – я буду с тобой».

Когда в комнату стал вползать слабый свет зимнего утра, он сказал, положив руку ей на лоб:

«Ну вот, уже не так все плохо. Мне сейчас надо отлучиться на пару часов, ничего не ешь, и

не пей. Потерпишь?».

Она кивнула и часто задышала. Виллем успел наклонить ее голову над тазом.

- Хорошо, - Марта кивнула. «Буду ждать», - она чуть улыбнулась.

Когда Виллем ушел, ее стошнило – опять. Марта изнеможенно опустила голову на колени и

тихо сказала: «Нет, нельзя. Нельзя, чтобы он умирал». Она вдруг разрыдалась – горячо,

безысходно, еле глотая горлом воздух.

Еле держась на ногах, Марта отперла комод, и, достав из него шкатулку, поставила на стол.

- Что? – тихо спросил адмирал. «Что ты сказала?».

- Я не люблю тебя, Виллем, - она закусила губу и вытерла лицо. «Никогда не любила.

Прости».

- Марта,- он опустился на колени рядом с ее постелью, - ты ведь спасла мне жизнь. Зачем

бы ты это делала, если бы не любила меня?

- Мне не нравится, когда убивают людей, - ответила женщина, обессилено откидываясь на

подушки. «Даже тех, кто мне безразличен. Уезжай, Виллем. Тебе здесь все равно не

выжить».

Он помолчал, и Марта увидела, как светится в его глазах солнце – полуденное, яркое солнце

конца зимы. Женщина вдруг услышала капель в саду. Настойчиво, весело чирикала какая-то

птица за окном. С ледяной горки был слышен голос Тео: «Вот я сейчас тут встану и буду

следить за порядком, чтобы никто не катался без очереди! И ты, Теодор, тоже!»

- Вот так, значит, - адмирал усмехнулся. «Зачем же ты тогда всю дорогу играла со мной, а,

Марта?»

- Мне надо было, чтобы ты довез меня и детей сюда, - устало сказала она. «Я боялась, что

иначе ты просто возьмешь то, что хочешь, и выбросишь меня за порог».

- Научись доверять людям, - жестко сказал ей адмирал и поднялся. «Ну, прощай тогда.

Очень надеюсь, что мы больше не увидимся, - он помедлил и добавил с издевкой, - дорогая

мадам.

- Куда ты теперь? – вдруг спросила Марта. «И вот, - она кивнула, - твои документы. Забери».

- Прочь отсюда – не хочу больше встречать таких, как ты, - ответил Виллем, и, подняв ларец,

помедлив, опустил его на стол.

-Там оно мне не понадобится. А, пошло оно все к черту, и ты тоже, - пробормотал адмирал и

вышел, от души хлопнув за собой дверью.

- Я уж боялся, что ты не получила мою записку. Слава Богу, успела, - раздался знакомый

голос из-за портьеры. Джон прошел к камину и, поворошив угли палкой, подбросил дров.

Пламя взвилось вверх.

Его рука была перевязана тряпкой. «У меня были дела на юге. Когда возвращался сюда,

пришлось драться по дороге , - Джон помолчал и продолжил саркастически, - с гезами, я

боялся опоздать. На этот ларец много охотников, так что ты молодец, – все сделала

вовремя».

- Как себя чувствуешь? - Джон взял шкатулку, и опустился в кресло. «Кое-что из этого