o c24ec28d571a6d65

Выйдя из дома миссис Стэнли, Марфа на мгновение остановилась, посмотрев на играющие,

переливающиеся в ночном небе звезды, прошептала: «Господи, упокой души доченьки моей,

внучки моей, пусть спят они на дне морском до пришествия Твоего. И пусть Степа с Петей

встретится, прошу Тебя».

Она завернула за угол, и, увидев шпиль Святой Елены, вскинула голову – в детских было

темно, только в комнате девочек горели свечи.

Виллем встретил ее на пороге, и, помогая снять шубку, шепнул: «Все спят уже, девчонки

только все болтают, я уж решил дать им наговориться, напоследок»

Марфа поднялась на цыпочках, целуя его, и Виллем вдруг подхватил ее на руки. Она

рассмеялась, и, обняв его, сказала на ухо: «А что, у нас там, наверное, постель холодная,

как лед?».

- Ну отчего же, - отозвался адмирал, неся ее наверх, - Питер принес эту новую книгу, что его

учитель издал, этот итальянец, Савиоло, руководство по фехтованию. Неплохо написано,

кстати, я ее там, в постели и читал. Так что не беспокойся, - он остановился, и глубоко,

нежно поцеловав ее, заметил: «Хотя я боюсь, любимая, что я не утерплю, и начну тебя

раздевать прямо здесь».

Марфа почувствовала, как ловкая рука расшнуровывает ей корсет, и томно сказала: «Ну,

дорогой муж, стара я уже для такого».

- А кто велел портнихе, чтобы мужской костюм был к следующей субботе готов? – подняв

бровь, спросил Виллем, и добавил, запирая дверь опочивальни на ключ, прижимая ее к

стене, поднимая юбки: «Видишь, я все знаю». Марфа скинула с волос золотую сетку, и,

увидев, как косы падают на полуобнаженную грудь, муж велел: «Сначала так, а потом уж я

тебя на кровать уложу».

- Что там за шум? – Мэри плотнее закуталась в парчовый, на соболях халат, и, окунув перо в

чернильницу, что-то исправила в своих заметках. «Ужасный холод, - поежилась девушка.

- Ты же выжила зимой в Шотландии, - зевнула Полли, сидевшая напротив. Она отложила

кусочек замши и полюбовалась отполированными ногтями. «А шум тот же, что и вчера, и

позавчера – Виллем только той неделей из Индии пришел, понятно, чем они там

занимаются», - девушка прикусила губу, стараясь сдержать улыбку.

- Не напоминай мне об Эдинбурге, - сердито попросила Мэр. Она встряхнула льняными,

густыми, спускающимися ниже пояса волосами. «Я думала, я там навек заледенею».

- Судя по тому, что вы делали с сэром Робертом, когда я вчера случайно зашла в

библиотеку…, - лукаво начала Полли.

Мэри отложила записи и внезапно спросила, глядя на огонь: «А ты с Фрэнсисом, ну, что-

нибудь…»

Полли покраснела и пробормотала: «Да мы с ним всего два раза и виделись за это время,

когда он в Париж приезжал, и дядя Мэтью еще от меня ни на мгновение не отходил. Хоть

поцеловались, и то хорошо».

- Как это будет? – вздохнула Мэри и нашла руку сестры. «Боюсь я».

- Ну, матушка же все нам рассказала, - рассудительно ответила Полли, - а она вон, два раза

замужем была, и это я еще султана не считаю.

- Смелая ты, - задумчиво проговорила Мэри.

Полли рассмеялась. «Ты стреляешь лучше любого мужчины..

-Кроме Роберта, - прервала ее сестра.

- Сэр Роберт – наставительно заметила Полли, - с шестнадцати лет либо воюет, либо

выполняет, - она передразнила голос Джона, - маленькие поручения Ее Величества, - ты

себя с ним не ровняй.

- Так вот, - продолжила Полли, - ты стреляешь, фехтуешь, ходишь под парусом, наездницы

лучше тебя я не видела, - и ты боишься? – она улыбнулась, и, встав, обняв сестру за плечи,

решительно сказала: «Все будет хорошо».

Мэри пожала смуглые пальцы и тихо ответила: «В усадьбе мы вместе будем, я к тебе

прибегу, если что».

Полли поцеловала Мэри в теплую щеку и улыбнулась: «Это если тебя муж отпустит, дорогая

моя».

-Иди-ка сюда, - велела Марфа дочери, оправив на ней платье. «Возьми, - женщина сняла с

шеи крохотный золотой крестик с изумрудами, и, вздохнув, сказала:

- Как мы с отцом твоим детьми были, так поменялись крестами, на Москве еще. Ну, потом

встретились, и опять обменялись, а сейчас, видишь, как - его крест на дне морском лежит,

вместе с Тео, упокой Господь душу ее. «А этот, - Марфа полюбовалась на стройную, белую,

как молоко, шею дочери, - теперь я тебе отдаю».

Мэри обняла мать, - они были одного роста, - и тихо спросила: «Матушка, а как это будет-

то?».

- Будет хорошо, - уверенно сказала Марфа. «Ты ж за взрослого человека замуж выходишь,

тридцать три года ему, и смотрит он на тебя – будто никого другого и на свете нет. Ну что ты

боишься?

Мэри скомкала в нежных, маленьких пальцах край серебристого кружева на платье, и,

подняв на мать лазоревые глаза, спросила: «А можно, ну, без этого?».

- Да тебе понравится, - рассмеялась мать. «Пошли, сестру твою поторопим, уже и Виллем

внизу заждался вас».

Мэри, вздохнув, оторвалась от матери, и Марфа, проводив глазами ее стройную, в

роскошном платье, спину, вдруг подумала: «А если нет? Вон Маша покойница – терпела и

молчала. Эта, правда, за словом в карман не полезет, отца своего дочь, а все равно –

сколько бы она не стреляла, сколько бы в мужское не одевалась – все равно, девушка ведь,

и юная еще. Ну да сэр Роберт хороший человек, сразу видно».