o c24ec28d571a6d65

- Ушел пить за Тибр, - усмехнулся Франческо, - сказал, чтобы до завтрашнего вечера его не

ждали. Меня с собой звал, но мне с утра в курию. Все удачно?

- Да, - Полли положила голову ему на плечо.

- Донесения готовы, письмо тоже, - Фрэнсис ласково поцеловал ее в высокий, смуглый лоб.

«Твой дядя все заберет и отправит с посольской почтой из Парижа».

- Обними меня, - попросила Полли. Он повернулся, и, глядя в черные, бархатные, глаза,

глухо сказал: «Иди ко мне».

Уже потом, когда она рыдала, шепча: «Господи, как я тебя люблю!», Фрэнсис, не в силах

оторваться от ее губ, держа ее всю в своих руках, что-то проговорил – тихо, неслышно.

- Да, - сказала Полли, и, ощутив его тепло внутри, повторила, прижимая его к себе, не

отпуская, не умея отпустить: «Да!»

Девочка проснулась на исходе ночи, и, выбравшись из большой кровати, устроилась на

бархатной подушке. Она подтянула к себе шкатулку, и, открыв ее, пересчитала письма – их

было семнадцать. Найдя свою детскую книжку, она приложила ее к щеке и сидела так, чуть

раскачиваясь, глядя на слабый зимний рассвет.

- Констанца, - донесся шепот с кровати. «Что случилось?».

Мирьям принесла меховое одеяло, и, сев рядом, накрыла их обоих.

- Я хочу почитать, - сказала Констанца, стирая слезы со щек. «Я хочу почитать письма папы,

послушаешь меня, хорошо? Потому что я знаю, - я его больше никогда не увижу. Как ты

знала, Мирьям».

Подруга обняла ее, и сказала: «Я тут, я с тобой».

Констанца порылась среди бумаг и, найдя письмо, всхлипнула: «Это первое. Дорогая моя

девочка! Давай с тобой немного поговорим о нашем солнце. Солнце – это огромная звезда,

вокруг которой вращается несколько планет...

Мирьям держала ее за руку, а Констанца все читала – пока ее голос не ослабел, и она не

заплакала – отчаянно, тихо, все еще сжимая в руке письмо.

Часть двенадцатая

Сендай, северная Япония, лето 1600 года

В маленькой, влажной, жаркой комнате пахло кедром. Масато опустился в чистую, горячую

воду и, блаженно закрыв глаза, сказал мужчине, что сидел в соседнем фуро: «Вот об этом я

мечтал всю дорогу из Эдо, мой уважаемый даймё».

Дате Масамунэ потянулся, зевнул, и, наклонив голову, прислушавшись, ответил: «Люблю,

когда летний, крупный дождь шуршит по крыше».

- Осенняя непогода лучше, - Масато раскинул руки. «Сразу хочется сесть у котацу, раскрыть

перегородку и смотреть на то, как ветер срывает влажные листья с деревьев».

-Да, - Масамунэ задумался, - алый лист на серых камнях..

Он щелкнул пальцами и слуга поднес перо с чернилами.

Масато закрыл глаза и почувствовал, как из тела уходит усталость. «Господи, - подумал он, -

сейчас домой, под бок к Воробышку, и спать. Завтра надо погонять ребят, фехтованием

заняться, пострелять из луков, а то распустились тут без меня, наверное. И мушкеты эти

новые проверить, что с испанским кораблем привезли».

- Почему ты не пишешь стихи? – поинтересовался даймё, бормоча что-то про себя,

перечеркивая строки.

- Так, как Сайгё, я никогда не смогу, - ответил начальник его личной разведки, - а хуже – не

стоит.

-Вот, послушай, - велел Масамунэ.

- В последней строчке лишний слог, - озабоченно проговорил Масато, когда даймё закончил

читать . А так – прекрасно. Ну, ты готов выслушать все, что мне удалось узнать от этого

Уильяма Адамса? Должен сказать, что он очень удивился, увидев меня».

Мужчина рассмеялся и Масамунэ, окинув взглядом красивое, жесткое лицо, - тоже

улыбнулся. Масато поскреб в белокурых, влажных волосах и сказал: «Ну, что, во-первых,

Адамс собирается строить корабль для нашего будущего сёгуна – по европейскому образцу.

Пока они хотят исследовать побережье – а там, кто знает, - Масато вынул руку из воды, и

махнул ей. «Мир, он, знаешь ли, большой».

Смуглое, блестящее от жары лицо даймё повернулось к Масато и он, выпятив губу,

проговорил: «Нам тоже нужен корабль».

- Не смотри на меня так, - усмехнулся Масато. «Я в своей жизни построил две рыбачьих

лодки, и то, - с одной меня смыло».

- Слушай, - Масамунэ внимательно посмотрел на собеседника, - когда тебя выбросило там,

на западном побережье, - тебе не было страшно?

- Ну, - Масато зевнул, - я тогда был молод, знаешь ли. Я потерял жену и сына, - длинные,

сильные пальцы чуть сжали край фуро, - мне надо было жить дальше. Знаками спросил, где

тут у них рынок, ну а там – я уже почувствовал себя, как рыба в воде. И потом, Масамунэ-

сан, воры – они во всем мире найдут общий язык. А корабль – к нам же пришел сейчас этот

галеон из Акапулько, с оружием – вот пусть их капитан нам и поможет».

- И верно, - Масамунэ обернулся и велел: «Подлейте еще воды, горячей, и откройте

перегородку – хочется полюбоваться луной»

- Вызову его к себе завтра, - приговорил дайме. «Он ведь с семьей приехал, хоть посмотрю

на их женщин».

- Про их женщин, - Масато рассмеялся, - я тебе и так могу все рассказать. Далее, Адамс, как

я узнал, нашептывает в ухо сёгуну, что привилегии голландских торговцев не должны быть

ограничены Эдо. В частности, речь шла о нашей маленькой северной провинции, которая так

удачно торгует с испанцами.

- Знаешь, - ядовито ответил Масамунэ, - когда он объединит всю Японию, вот пусть тогда и