o c24ec28d571a6d65

– танто, и погладил простые ножны. «И когда у меня будет меч?».

- Меч, - усмехнулся Масато, опускаясь на татами, и оглядывая приготовленные для чайной

церемонии вещи, - у тебя будет тогда, когда ты его заслужишь. Я не сразу его получил. А

«Дайчи» означает «великая мудрость», и я надеюсь, что ты оправдаешь свое имя. Теперь

смотри, это первый урок, самое начало, так сказать.

Мальчик следил за красивыми, ловкими руками отца, что готовили чай, и вдруг сказал: «А

чем ты занимался там, ну, - он махнул головой куда-то, - там, на Москве? Мне мать

рассказывала, что ты – оттуда».

- Я был вором, - задумчиво сказал Масато, и, посмотрев на зеленую пену чая, добавил: «Да

и здесь какое-то время тоже. Поэтому у меня такие быстрые руки».

Дайчи широко улыбнулся, и, приняв от отца скромную, глиняную, с рисунком летящей птицы,

чашку, - поклонился.

Воробышек расплатилась с носильщиком, и , позвонив в колокол, стала ждать, опустив

голову.

«Какое лето хорошее в этом году, - подумала она. «В прошлом дождливо было, он приехал

из столицы, и сказал: «Ну, бедная моя девочка, хватит тебе тут одной сидеть, я пока здесь,

собирайся, съездим в горы на несколько дней. Там так красиво было – простой домик, у

водопада, и рядом родник – мы еще в нем купались. А ночью лежали, грелись у котацу и

читали стихи – по временам года. Начали с лета, конечно. Он, наверное, тогда мне всего

Сайгё прочитал. А потом, когда вернулись в замок, он принес это кимоно и улыбнулся:

«Пусть оно тебе всегда напоминает о том, как пели птицы по утрам, там, в горах».

Она заставила себя не плакать, и, поклонившись, поспешила за монахиней, что открыла

перед ней ворота.

В саду было тихо, только чуть слышно журчала вода в крохотном ручейке.

Настоятельница поправила капюшон, и взглянула на Сузуми внимательными, острыми

глазами.

- Это очень богатый дар, - тихо сказала пожилая женщина. «Дом, золото, все ваши кимоно...»

«Не все», - грустно проговорила про себя Воробышек.

- Вы уверены, что вы не хотите принять обет? – монахиня коснулась ее руки мягкими,

ласковыми пальцами. «Вдовы часто так делают, особенно те, у кого нет отца, братьев или

сыновей. Вам тут будет хорошо. Спокойно, - добавила пожилая женщина, глядя на пышные,

ухоженные деревья, на серую воду озера, что виднелась в проеме стены.

- Спасибо, - Сузуми глубоко поклонилась, - но нет, не сейчас. У меня есть еще дела, и, может

быть, я приду к вашим дверям. Потом, - она чуть улыбнулась.

Настоятельница проследила за маленькой, изящной фигуркой, что торопилась по дороге,

ведущей к морю, туда, где лежал город, и, вздохнув, пошла в храм.

«Как давно я не была на рынке, - вдруг поняла Сузуми, проталкиваясь через гомонящую

толпу. «Да, в замке все получаешь с кухни – казначей даймё сам расплачивается с

торговцами. Она вдохнула аромат лапши и вдруг, остановившись, побледнев, прислонилась

к стене.

- С вами все в порядке? – озабоченно спросил какой-то лавочник, что нежился на

полуденном солнце, стоя за лотком.

- Спасибо, уважаемый господин, - поклонилась Сузуми-сан. «Не скажете ли, где тут продают

женские украшения?»

- Ну конечно, - лавочник улыбнулся, - только вам совсем они ни к чему – вы и так красивы,

как полная луна на исходе теплого летнего дня». Мужчина увидел, как зарделась его

собеседница и смутился: «Вон на той улице, простите, пожалуйста».

- Мне нужна особая заколка, - сказала Воробышек, зайдя в просторную лавку. «Ну, вы меня

понимаете».

Хозяин улыбнулся, и, выдвинув плоский деревянный ящик, махнул рукой: «Выбирайте,

уважаемая. Но, - мужчина поднял бровь, - они дорогие, сами знаете».

- Это не страшно, - ласково проговорила Сузуми-сан, касаясь пальцами украшенной

жемчугом птички. «Хорошо, - подумала она, - красиво».

- И моток самой прочной бечевки, - добавила она, расплачиваясь. «Есть же у вас? Сколько

она стоит?»

- Считайте ее подарком, - умильно ответил лавочник.

Белла, подперев языком щеку, окунула кисточку в тушь, и ловко вывела иероглиф. Учитель,

наклонившись, что-то сказал, - одобрительно, - Белла поняла только одно слово:

«Правильно». Девочка улыбнулась, и, наклонив голову, полюбовалась на свиток. «Очень

красиво, - решила про себя Белла.

Розовое, украшенное цветами кимоно было перевязано пышным поясом. Девочка

посмотрела на искусную вышивку, и, на мгновение, закрыв глаза, подумала: «Как хорошо!

Жалко только, что у меня больше нет кукольного домика. Мама сказала, что папа Себастьян

уехал в Новый Свет, и больше не вернется, а мы будем жить с папой Масато. Дэниел так

рад, что у него теперь есть отец, - девочка чуть вздохнула. «Надо будет попросить у папы

Масато кукольный домик, таких тут ни у кого нет, даже у дочерей даймё!»

Учитель мягко хлопнул в ладоши, и девочки, - все четверо, - подняли головы. Старик одним

быстрым, неуловимым движением, нарисовал на большом свитке, лежал подле него, еще

один иероглиф, и Белла, посопев носиком, выпятив губу, стала старательно вырисовывать

такой же на своем свитке – маленьком.

- Можно? – Масато-сан чуть отодвинул перегородку и ласково посмотрел на жену.

- Конечно, - она улыбнулась, отодвинув вышивание, и, встав, поклонилась.