О психологии западных и восточных религий (сборник)

728 Такой исход, без сомнения, означает окончательное разрешение жуткого конфликта бытия. Впрочем, он сулит не примирение противоположностей, а окончательный их разрыв, а люди, которым суждено, смогут спастись посредством отождествления со светлой, пневматической стороной Бога. Непременным же условием спасения, по-видимому, будет отказ от продолжения рода и от половой жизни вообще.

15

729 Содержание Откровения, с одной стороны, столь личностно, а с другой — столь архетипично и коллективно, что необходимо учитывать обе эти характеристики. Интерес нашей эпохи, конечно же, вызывает уже сама личность Иоанна. Как отмечалось ранее, вовсе не исключено, что автор посланий Иоанна является и автором Откровения. Психологические выводы свидетельствуют в пользу такого предположения. Откровение переживалось ранними христианами, и одному из них, похоже, пришлось, как главе общины, вести образцовую жизнь и предъявлять остальным пример христианской добродетели — истинную веру, смирение, терпение, жертвенность, бескорыстную любовь и отречение от всех мирских наслаждений. Этого было бы более чем достаточно даже для самых ревностных приверженцев. Раздражительность, дурное настроение и эмоциональные взрывы — классические симптомы хронической добродетельности[745]

. Пожалуй, наиболее полное представление о христианской установке Иоанна дают его собственные слова:

«Возлюбленные! будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь… В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши. Возлюбленные! если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга… И мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в нее. Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем… В любви нет страха… Боящийся несовершенен в любви… Кто говорит: „я люблю Бога“, а брата своего ненавидит, тот лжец… И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего».

730 Но кто тогда ненавидит николаитов? Кто столь мстителен, что хочет даже повергнуть Иезавель на одр, а ее детей предать смерти? Кто не может насытиться кровожадными фантазиями? Будем, впрочем, психологически точны: не сознание Иоанна измысливает все это, мщение приходит к нему через непроизвольное «откровение»; фантазии нападают на него нежданно и стремительно, настолько яростно, что их сила, как было сказано, превосходит все, чего в нормальном случае можно ожидать от компенсации при несколько однобокой установке сознания.

731 Мне довелось изучить немало компенсирующих сновидений у верующих христиан, которые обманывались насчет собственного душевного состояния и воображали, будто находятся в ином расположении духа, чем было в действительности. Но я не видел ничего такого, что хотя бы отдаленно напоминало суровый исход столкновения противоположностей у Иоанна. Со стороны кажется, что мы имеем дело с тяжелым расстройством. Правда, Иоанн не дает поводов для постановки подобного диагноза: Откровение недостаточно путано и выглядит слишком последовательным, оно не слишком субъективно, пусть и довольно причудливо. Выраженные в тексте аффекты вполне соответствуют предмету повествования. Автор Откровения нисколько не походит на неуравновешенного психопата. Скорее, это истово верующий, но в остальных отношениях перед нами человек, обладающий упорядоченной психикой. Видимо, он подвержен субъективному восприятию Бога, и глубина такого восприятия сделала его уязвимым перед вторжением содержаний много более действенных, нежели любые личностные. Человек по-настоящему религиозный, к тому же от рождения наделенный способностью к необычайному расширению сознания, должен быть готов к подобному риску.