О театре и не только

А ещё расскажу про дурную правду. У кинотеатра «Родина» был газетный киоск. Тогда киосков было мало, и была напряжёнка с газетами. Мы подошли с Асей Ефимовной к киоску. Он был закрыт, и висела писулька «Ушла на базу». Мы стали ждать. Перекурили, переговорили со знакомыми встречными, а киоскёра всё нет. Я сказал Асе Ефимовне: «Пойдём посмотрим, может и газет нет». Подошли. Смотрим, газеты лежат, а киоскёра всё нет. И тут Ася Ефимовна хохочет и шепчет: «Смотри, что тут написано». На стекле висел листочек с надписью «Ушла на аборт». Ася Ефимовна схватила меня за рукав и, хохоча, потянула к кинотеатру: «Это ты написал? Это ты написал?» К киоску подходили разные люди, хохотали и уходили. Подошли пацаны. Прочли и хохочут. Подошёл милиционер, прочёл и напал на них, а потом потянул их в сторону милиции. Пришлось выручать безвинных пацанов.

И ещё дурная выходка взрослых людей. Пошли на свадьбу одного знакомого. Взяли в подарок большую картину у Аси Ефимовны. Нас было человека четыре и актёр Саша Щеглов. Свадьба в самом разгаре. Слово дали пришедшим гостям. Встал бородатый журналист и брякнул в духе шукшинского чудика: «Всё равно вы жить не будете, молодожёны». Что тут произошло. Родственники взбунтовались. Мы, кроме журналиста, сами обалдели. Пока нас не побили, схватили картину и наутёк.

Ася Ефимовна была веселая контактная, юморная, интернациональная личность. С ней было удобно при любых ситуациях в жизни. Она не была ханжой. Любила пофилософствовать, посудачить о жизни, театре, творчестве. И постоянно с сигаретой во рту. Она напоминала мне Фаину Раневскую, не внешне, а по сути. Один знакомый столичный актёр всегда говорил не Фаина Раневская, а Раина Фаневская. Я имел честь заходить к Асе в гости. Она знала много историй, анекдотов. В общем, была свой человек. Однажды она пригласила на чай актёров Ленкома Александра Абдулова, Виктора Проскурина, Алфёрову и еще кого-то. Присутствовал и я с Щегловым. Была ли она знакома с ними до встречи или нет, но все они вели себя как старые друзья. Думаю, у актёров Ленкома был нюх на хороших людей. Тёплая компания сидела до полуночи.

Асю Нахимовскую в городе знали многие. В театре на репетициях у нас не было недопониманий, речи о разногласиях по роли или по пьесе и быть не могло. Ася была эрудированной и начитанной. Редкий случай в актерской среде. Она была лидером в русской труппе. С нею считались многие, и не только театралы. Лага Нимгирович, Борис Бадмаевич, Ася Ефимовна были именно той закваски. У них был здоровый дух, хотя всякое было в жизни у каждого. Они были оптимистичны и несли положительную энергетику.

В моих спектаклях «Справедливость – мое ремесло» В. Жуковского, «Цитата» Л. Зорина, «Что написано пером» С. Михалкова Ася Ефимовна играла главные роли. Персонажи были разные по характеру, темпераменту и человеческим качествам. В спектаклях «Васса Железнова», «Сычиха» тоже исполнила главные роли. Это был другой пласт актерского исполнения. И все эти роли требовали большого интеллектуального и физического труда. А в это время ее преследовали онкологические заболевания. Многие в театре не знали о ее недуге. Она никогда не жаловалась о своих проблемах, а была оптимистичной и веселой. Надо иметь большое мужество, чтобы не паниковать и вести себя достойно. Это нам сегодня живущим укор, заклиниваемся на мелких проблемах. Ася Ефимовна была примером мужества и оптимизма. Мне припоминаются строки Игоря Губермана: «Каков понесенный урон, и как темнее вокруг, мы только после похорон понять умеем вдруг».

Ленинградцы

Ленинградская калмыцкая студия – это другой век, прошедший, это депортационные репрессированные дети, это другое восприятие жизни, это оголённый нерв от унижений, это горячая кровь, закалённая сибирскими морозами и ферментами мороженой картошки, это поросль, воспитанная на хороших традициях – совестливость, взаимовыручка, порядочность, дисциплинированность. Они пронесли горький лук будней с минимальными потерями, физическими и моральными. Более 30 лет творцы ленинградской студии активно участвовали в репертуаре театра и старались быть максималистами в творчестве. Всякое было. Кому-то повезло больше, кому-то меньше – таковы издержки жизненной пьесы, сценария.