О театре и не только

Но собственным трудом

Из ветра, света и дождя

Себе возводят дом.

Игорь Губерман

Ростовская студия, 1972 г.

Ростовская студия оставила благостные воспоминания и приятные душевные излияния, но каждый по-разному. По-всякому было. Эта студия была занята в репертуаре театра (с 1972 г.) около 40 лет по полной и без всяких там забастовок, писем на верх, с беготней в Минкультуры за подаянием. Не бегали работать в Обком партии, а потом опять возвращались.

Многие ушли с «поля битвы» через некоторое время, но с Любой Босхаевой у нас нетленная любовь продолжается. Правда она очень занятой человек, думает только о республике, некогда судачить со мной. О какой любви тут речь. И я перекинулся к другой. К Довгаевой Людмиле. Одна из ростовской студии поднимает калмыцкую культуру. Ангучаева, Мукукенова Н. игнорируют меня. Дюже молодой, мол, без дачи, машины, зыркает на других. Володя Мацаков теперь (2016 г.) зам.директора, завпост, зам по дисциплинарной части над всеми, зам по коррупции, следит за каждым гвоздем, иногда бывает балетмейстером. У меня в спектаклях играл королей, шаманов, мафиози. И что мне нравилось в нем – мат не любил, но аргументировал, пояснял, подгонял так монтировщиков, как не учат в школе и в музее не выражаются. Ростовская школа. Ростов-папа, Одесса-мама. На конном дворе он был бы профессором. А так он нужный театру мастодонт. Даже в Архангельске его знали. И зам.директора того театра гордился со знакомством в Ростове с калмыцким представителем культуры. Не пьет, не курит, но театральный гвоздь домой не даст. А так все стремится к идеалу, но тянет на себя одеяло. Все хочу укусить его, но не получается.

Довгаева Людмила, Людя, как называл ее влюбившийся в Улан-Баторе актер-монгол, красавец. «Людя, пойдем пить чай», – приглашал ее. Но была любовь безответная, потому что Людя была искусству отдана и будет век ему верна. Я их принимал в Ростовскую студию с их будущим педагогом Ваховским. Он был режиссер ростовского театра и педагогом в училище искусств. Довгаеву я увидел уже в Ростове, когда с Сашей Сасыковым приехал на проверку, чем они там занимаются? Смотрю, в студии какая-то новенькая. Я ее не принимал. Лицо выразительное. Волевые скулы, но испуганные глаза. Как будто мы с Сашей Сасыковым надзиратели и сейчас сошлем ее на Колыму.

В моих спектаклях она была часто занята. Постепенно заметил, что она нутрянная, взрывная, характерная актриса. Психологически точно выстраивает роль. Не все этим владеют. У некоторых рваная психологическая нить. Начнет хорошо, потом психологизм обрывается. То есть нить ухваченного характера иногда рвется. Вжиться в роль и вести линию персонажа до конца не каждому дано.

В Шекспире, в спектакле «Король Лир» играла Регану, одну из дочек Короля. С ролью справилась, но могла бы еще грамм на 200 добавить. Коварные, бездушные были дочки, кроме младшей Корделии. Во времена создания роли Довгаева была молодая и коварство было не изучено ей. Она старалась быть коварной, и зритель ей верил. Но меня то не проведешь. Так коварной и по жизни не стала. Только иногда крикнет бывало на кого-то для острастки. Якобы она хазырь и на этом ее воинственный пыл угасал. В спектакле «Карамболь» она создала забитую жизнью, закрученную от пьянки мужа. Колготилась в водовороте будничной, рутинной жизни и все пыталась вырваться в счастливую жизнь. По роли персонаж ее говорил: «Вот эти ручками трудилась и пахали!». И Довгаева целовала свои ручки, чтобы досадить, доказать мужу, что она труженица, баба неоцененная мужем и т.д.

Я пригласил Кугультинова Давида Никитича на черновой прогон. Мэтр сказал: «Это не спектакль, а сама жизнь». Похвалил актеров.

Ростовчанка Мукукенова Надя, однокурсница Довгаевой за несколько десятков лет переиграла всех мальчишек. Я ее в юбке не видел. На елочных представлениях играла всяких снегодяев, задиристых пацанов. У нее амплуа травести, но она могла играть и в юбке всяких Зинок-продавщиц, Кланек-сплетниц и т.д.

Другая ростовчанка Кушинова Валя, крупная, характерная актриса играла всяких положительных, отрицательных женщин и мужиков. Она не гнушалась разных ролей и, не задумываясь, бросалась в омут и была на коне. Всегда громкоговорящая, аж слышно на всех микрорайонах, втискивалась в роль и, если надо, переходила на шёпот. Легко воспламеняющая вначале, потом гасила свой вулканистый темперамент и вела роль как прилежная девочка-пионерка, отличница. А диапазон у ней широкий. Больше, чем Колонский пруд. Я с удовольствием вспоминаю те годы с 1972-г по 1985 год. В 1980-м пришли Гитисяне, второй выпуск, огляделись, присмотрелись вокруг и началось. Но эта другая история, правда без выстрелов, но забастовки были. Ростовчане не были заносчивые, тщеславные. Они любили искусство и развивали его. Не лезли во власть, не ставили подножки друг другу.

ГЛАВА 6. ЭПОХА МАЛОГО ЗАЛА

Эпоха потерь