О театре и не только

Ленинградская студия весь репертуар тащила, в основном, на себе, с вкраплением из довоенных и стариков первой студии ГИТИСа. Сасыков, Ильянов, Уланов, Яшкулов, Кекеева, Очиров были на слуху у всех. Давали о себе знать и Бадмаева, Сельвин, Буджалов, Манцынова, Сангинов, Арсанова, Сельвина, Мучиряев, Алексеев. К сожалению, Е. Буджалов, К. Сельвина, К. Сангинов, М. Ильянова и Т. Алексеев из театра ушли рано – на телевидение и в другие структуры. Боря Бадмаев уехал в Ульяновск. Жаль. Хороший был актёр и верный товарищ. С ленинградцами были контакты. Вместе щи хлебали, делили хлеб и копейки. Каждый счастлив по-своему. Очень жаль, что актриса Манцынова Зоя до конца не реализовалась в Калмыцком театре. Стала «бродяжничать» по театрам, как Фаина Раневская, всё искала свою долю, да не поняла, что её родина, родное место – Калмыцкий театр. Была мощная, нутряная, правдивая, актриса, как сейчас модно говорить, с хорошей артистической энергетикой. Ленинградцы были без амбиций. Это послевоенное поколение, прошедшее Сибирь. Они знали почём фунт лиха и как добывать чёрный хлеб с горчицей.

Среди ленинградцев лидером, конечно, был Сасыков Саша. Его любили педагоги, зрители, товарищи по цеху. Боря Очиров, долбанский шпана, был сильный характерный актёр. Манцынова Зоя и Очиров Борис по внутреннему состоянию, по психофизике были близки. Если бы сейчас работали Сасыков Саша, Манцынова Зоя, Очиров Борис, был бы другой коленкор. Их уважали, слушали. Ну, что уж теперь об этом. Создатель, видимо, не всё предусмотрел. А жаль.

После ленинградцев пришли молодые из ростовской студии и Элистинского училища искусств. Тоже многие потерялись в боях за искусство. Из Элистинского училища сейчас действуют только двое: Оля Надвидова и Нелли Убушиева. Из ростовчан осталась только Довгаева Людмила. Актриса острохарактерная и знающая язык. Это очень важная деталь. Оля Надвидова хорошо начала в спектакле «Король Лир» в роли Корделии. Потом что-то не заладилось, и играла как-то постно. Думаю, что виноваты здесь все – и режиссёры, и сама. Актрисе надо было самой приложить какие-то усилия. Актёрам самим надо больше самообразовываться. Больше читать, вникать в окружающий мир. В театре всякое бывает, конечно, актёры зависимы от режиссёра, от роли, обстоятельств. Но иногда надо проявлять настырность и работать не только на репетициях с режиссёром. Я заметил, что многие творцы аморфны и равнодушны к своей судьбе, к своему творчеству. А театр – это каждодневная конкуренция. Она не выпячивается, но сидит внутри. Я не к тому, чтобы заниматься локтетворчеством. Лев Дуров писал, что оставался после репетиции с А. Эфросом и мучил его по роли. Творец должен быть озабочен творчеством 24 часа в сутки. Такая же судьба у Убушиевой Нелли из выпуска Элистинской студии. У неё были хорошие работы, но ей тоже надо было приложить какие-то усилия, не стесняясь, не скромничая, избрать высоту самолично, не ущемляя других. В театре есть варианты, чтобы проявить свои дарования и не надеяться на режиссёров – слепых кротов. И.Чурикова в молодости проявляла активность, и сама предлагала варианты и роли режиссёрам. В молодости она не гнушалась никакими ролями. Играла мальчишек, кикимор и баб-яг. Из характерных ролей вылезла в героини. У Марка Захарова она талисман. Где она – там успех.

Кушинова Валя, из ростовчан, никогда не гнушалась роли – любой. Она использовала свою фактуру и голос. Самая крупная дама из актрис, а голос – то девочки, то состоявшейся женщины-мужчины с громовым голосом. Она играла женщин благородных кровей и хабалок, мужика и могла бы сыграть мальчика – акселерата-дегенерата. Но такая роль не подвернулась. В спектакле «Смерть Тарелкина» она сыграла трёхтонного полицейского Качалу с усами и большими гениталиями. Но этот гигант был таким беспомощным, что щупленький, худой, но свирепый и юркий Расплюев расправлялся с этим трёхтонным полицейским, правда, с трудом. Там была физическая возня с Расплюевым. В спектакле «Любовь к трём апельсинам» Кушинова сыграла огромную, трёхграммовую, самозваную, кичливую, своенравную принцессу-бабочку. Пластика этой принцессы была лёгкой, воздушной, как у настоящей бабочки, а Качала-полицейский был неповоротливым танком. В «Половинках и валенках» с Тепкеевой они создали двух разных, провинциальных зашоренных хабалок, но с проблесками понятливости и человечности. Таких много в России. Колготятся, мыкаются в своём маленьком мирке, и от бессилия срывают злобу на близких. Было смешно и грустно смотреть на этих непутёвых женщин. Острохарактерная актриса с хорошими актёрскими данными. Жаль, что её попросили, как из КПЗ. Там, когда отпускают, говорят, чтобы больше не появлялся. Ну, такие нравы в нашем храме. А сокращённые актрисы надеялись на цветочек из театральной клумбы.