О театре и не только

Прошло лет двадцать. Случайно я наткнулся на какой-то журнал. В нём была напечатана статья с заголовком «И друг степей калмык…». Весной 1880 года Общество любителей российской словесности при Московском университете образовало особую комиссию «по поводу готовящегося открытия памятника» Пушкину. Её председателем был назначен Поливанов. Тогда же комиссия приступила к устроительству выставки автографов, книг, фотографий и личных вещей поэта. Среди экспонатов на выставке демонстрировались шедевры Тропинина, Брюллова, Перова… И рядом внимание посетителей привлекали четыре скромных пушкинских портрета, выполненных учениками первого класса Казанской учительской семинарии. В Поливановском фонде центрального государственного архива литературы и искусства СССР сохранилась книга записи предметов выставки, в которой зарегистрированы эти карандашные портреты А.С. Пушкина, сделанные «алтайцем Стефаном Тодогошевым, чувашином Сергеем Семеновым, калмыком Василием Давыдовым и черемисином Филимоном Токмурзиным».

Я написал письмо в Московский университет, в «Поливановский фонд» (на деревню дедушке), в Ленинскую библиотеку (на всякий случай). К сожалению, ни привета, ни ответа. А хотелось бы узнать больше про калмыка Василия Давыдова. Кто он, какова его судьба. Уже много лет эта заноза сидит в голове, и никак её не вытащить. Может, кто-то и найдёт данные о калмыке Василии Давыдове.

Много было и есть талантливых наших соплеменников. Было бы больше, если бы среди нас не было этой дурацкой толерантности (ненавижу, но терплю), а была бы взаимопомощь и взаимовыручка. Как у той небезызвестной нации. Мы все живём в одной гостинице и должны поддерживать, поднимать, если того достойны, каждого жителя этой гостиницы под названием Республика Калмыкия.

Не положено!

С сынишкой Алишером полетели в Крым, в дом отдыха «Актер» в Мисхоре. Путевку на него я не купил. Надо это делать заранее зимой. Дается заявка и т.д. А так как я не знал, что летом я могу взять его с собой, то полетели с надеждой, что путевку я куплю на месте. Одно место для пятилетнего пацана не трудно приобрести. Я так полагал, а директор дома отдыха располагал. Обычно в дом отдыха «Актер» в Мисхоре приезжают все с детьми. И я там не раз отдыхал и никаких проблем не было.

Приехав в Мисхор сразу к директору дома отдыха к Самохвалову или Самородову. Битый дядька. В смысле хорошо знавший театральную клиентуру. А в этой касте всегда найдутся уж дюже придирчивые, привередливые заслуженные субъекты. То борщ как щи, то котлеты и мухи должны подаваться отдельно, то после нарзана молодежь распевает не советские песни и спать не дают. Некоторые на «работу» не ходили, т.е. на море. Сидели в номерах кропали «нетленки»– пьесы, поэтому в коридоре на цыпочках ходи. Но детям приказ не указ. Бегали по коридору с криками, визгами. Родители на море, а дети сами по себе.

Пришли к Самохвалову просить путевку на ребенка. По глазам директора сразу понял, что будет отказ. Но я начал вякать о путевке, а начальник, не дослушав мою просительную речь перебил и отрезал: «Мест нет». Я тогда: «Дайте взрослую путевку, я заплачу». –«Нет мест», – талдычит как заведенный. Я тогда попросил сына пойти погулять, чтобы не слышал унизительный разговор с бездушным хозяином вотчины. – «Разрешите поставить стул для сына? Мы будем питаться вместе». – «Не положено»– резко отрубил автомат. Сделка не состоялась.

Я вышел ущемленный. Детей полный дом отдыха. И находились некоторые без путевок. Это я узнал по приезду. На обед пошел с Алишером. Посадил на свое место, чтобы питался он, а сам пошел. «Папа, ты куда?» – испуганно спросил сын. «Ешь, ешь, я сейчас приду». Когда я ушел, подошла официантка и сказала пятилетнему пацану: «Тебе не положено здесь обедать. Пусть отец здесь питается». Сын пулей выскочил из столовой подбежал ко мне и чуть не плачет. «Поел?», – спросил я. «Тетя сказала, чтобы я не ел там со всеми» – сказал и дрожит. Стыд мой и его стыд вызвал негодование. Но я перекурил это унижение и снова пошел к директору клянчить место. Директор сказал: «Молодой человек, вопрос решен». И я оплеванный ушел. Поели с сыном в прибрежной столовой и пошли купаться.

Подошел сидевший за нашим столом мужчина и спросил: «С директором вы говорили?». «Говорил», – ответил я. Он представился: «Я парторг Министерства культуры СССР Владимир Никитич Юрьев». Ну, думаю шишка. Попрошу его, чтобы поговорил с твердым директором. Парторг помялся, начал оправдываться. Он был с дочкой. В общем, и тут облом. Отказался. А парторг Министерства культуры СССР мог бы походатайствовать. Его бы послушал Самохвалов. Но кто я и кто он.