О театре и не только

Тогда я говорю завпосту Мацакову В: «Слушай, начальник, сделай 12 деревянных светильников, по 2 м. 6 светильников с одной стороны, 6 с другой. Мацаков: «Ханташов будет возникать. Не-е-е, зачем мне связываться с ним!». Но сделал. И я поставил на сцену. Ханташов увидел на репетиции свечи. Ничего не сказал. Так что это я придумал шкуры в «Воззвании Ленина», свечи в спектакле «Зая-Пандит». А в твоей книге на стр. 111 написано: «Особо следует отметить сценографию спектакля (Зая-Пандита, худ. Ханташов) лаконичная в красно-золотистых тонах одежды сцены, лампады на деревянных резных подставках представляли буддийский храм». Надя, а сколько было трений по поводу оформления! Ты ничего этого не знала. Мацаков Володя свидетель той эпохи. Да и Бог свидетель.

В «Случае, достойном удивления» опять эта надоевшая степь. Несколько вариантов степи, а сцена пустая. Терпеть не могу пустоты. Минимум деталей, какая-то модернизация, кастрация! А зритель хочет визуальной насыщенности в декорациях. Я говорю Володе: «Они же, персонажи, рыбаки по профессии. Сделай оформление из рыбацких сетей!». Он ухватился за эту идею. Послал завпоста с Басей Басанговым в Лагань. Попросили старые сети у рыбаков. Привезли. Повесили на разных высотах и суперзанавес сделали из сетей. Володя нарисовал театральные маски крупно, вокруг сети. Дешево, красиво, образно и отвечает профессии персонажей. Володя угостил шмурдячком в знак благодарности за идею. Так было со многими оформлениями.

Сережа Орусов долго делал почеркушки, но все это не устраивало. Сроки поджимали. Я делал черновой эскиз и давал Сергею, говорил: «Делай так». Он исполнял. В спектакле «Все как у всех» сам оформлял. Поставил на сцену в Малом зале сухие деревья. Возле театра много высохших деревьев. Поставили натуральные деревья и попросил завпоста Мацакова Володю достать из реквизита зеленые гирлянды. Сухие натуральные деревья – это олицетворение образа отживших партократов-консерваторов, а зеленая поросль гирлянд – молодое поколение. Дешево и красиво. Образно. Почему у Марка Захарова на сцене тоже стоят высохшие деревья и даже живая лошадь. Потребность времени в оформлении. Рисованные картинки на сцене уже ушли в прошлое.

В спектакле «Басан Городовиков» попросил В. Мацакова найти металлические леса при краске зданий. Мацаков украл у здания возле театра металлические леса и поставили на сцене. Прямоугольное строение. Проходы через металлические трубы, поворот и железная дорога. В конце прожектор зажженный, запись поезда и готовый железнодорожный мост. Актер на верхотуре делал сварку. Впечатление стройки. Завпост Мацаков Володя витийствовал и с энтузиазмом вошел в образ стройки и все исполнял с восторгом. Молодец, Володя Мацаков! Завпостом я предложил директору. И не зря! Хороший завпост!

«Трехгрошовую оперу» я сам оформлял. Ты же видела? Оформление было сконструировано из разных по величине и объему картонных ящиков. На них было написано: конюшня, суд, квартира Пичем и т.д. То есть места обозначения действий. Актеры – бандиты, нищие, полицейские сами делали выгородки. Эти легкие ящики переносились. Дешево и образно. Дешево потому, что опять этот неугомонный завпост Мацаков, заслуженный балетмейстер, легко фантазировал вместо художника и набрал в магазинах, ларьках ненужные ящики. И из этих ящиков делали помещения, места действия. То есть у этих бандитов, полицейских, у нищих была картонная, ненадежная, хрупкая жизнь и в любой момент может развалиться.

У кинорежиссера А. Кончаловского есть замечание про американскую жизнь в книге «Низкие истины» – картонная жизнь рядовых американцев. Министр культуры Санджиев Н. Д. спросил, почему оформление из картонных ящиков? Объяснил. Наверное, «верблюд» нашептал ему что-то.

– Кто такой «верблюд»? – спросила Надя. Я назвал фамилию одного сотрудника театра, которого выгнали из театра. То ли за драку, то ли из-за внутренних аномалий. «Верблюд» почему-то называли его актеры. Человек вызывает ассоциации с животными, зверями и т.д.

У меня картонное оформление было образное. О хрупкости, ненадежности жизни деструктивных элементов общества. Что, разве непонятно, Надя? – опять мучаю её вопросами. – Я говорила на худсовете за оформление «Трехгрошовой», – оправдывалась Надя.