Об обращении с людьми

В чьем сердце посеяны семена Веры и благочестия; кто исполнен любви, страха и почтения ко Всевышнему; кто с чистосердечием признает все догматы своей церкви и строго соблюдает обряды своего исповедания, - тот имеет неоспо­римое право на наше уважение; хотя бы он, впрочем, всю сущность Религии полагал в одном токмо чувствовании, не присоединяя к тому ни мало глубокомыслия; хотя бы, по нашему мнению, с его понятием смешивалось пламенное воображение; хотя бы он даже был слишком привязан ко всем внешним знакам Богослужения; но когда он при всем том человек честных правил и истинный Христианин, то в полной мерс заслуживает от нас не только терпения и снис­хождения, но даже самую искреннейшую братскую любовь. Гораздо презреннее должен быть в глазах наших тот нече­стивый лицемер, который под видом святости, кротости и набожности скрывает сладострастного обольстителя, ковар­ного клеветника, возмутителя тишины и мстительного из­верга или сумасбродного гонителя. Различить одного от другого не трудно. Истинный Богопочитатель откровенен, миролюбив и весел, не слишком вежлив, предупредителен или покорен; но любезен, кроток и доверчив во всех своих поступках. Он чувствителен, приветлив, обходителен; гово­рит мало и то токмо с истинными друзьями о предметах Ре­лигии. Напротив того, в обращении и речах лицемера видна одна лесть. Он низок душою и раб сильнейших. Он предан всегда господствующей партии и есть всегдашний друг од­них счастливцев, но никогда не может почесться защитни­ком слабых и угнетенных. Говорит беспрестанно о правде и вере, щедрою рукой сыплет милостыню и наружными зна­ками своего благочестия старается токмо обратить на себя внимание, дышит яростью и местью к безбожникам и несча­стным жертвам преступления. Если же извиняет чужие сла­бости, то тем самым стократно оные увеличивает. Страшись каким-либо случаем попасть в сети сего мнимого Христиа­нина, касаться его и раздражать; убегай его, если сколько- нибудь дорожишь своим спокойствием.

Суеверных людей, приверженных к детским рассказам о разных страшилищах, приведениях и пр. нельзя выводить из заблуждения философскими и умственными доводами, а еще менее убеждениями, насмешками и гневом. В сем слу­чае не остается другого средства, как только противоречить им не прежде, как пока вместе не исследуешь строго и хлад­нокровно самого дела, и они собственными глазами не убе­дятся в своем обмане или неосновательности; хотя, впрочем, весьма несправедливо не требовать доказательств от того, кто утверждает какое-нибудь явление сверхестест- вснное, а возлагать оное на того, кто защищает права рас­судка.

(28) .

Едва ли снисходительнее пустосвятов бывают противо­положные им деисты, вольнодумцы и ненавистники рели­гии. - Человек, который к несчастью своему не может удостовериться в истине, святости и необходимости христи­анской Религии, достоин сожаления, ибо он лишается суще­ственнейшего счастья и сильнейшей отрады в жизни и по смерти своей. Он заслуживает еще более: он заслуживает любовь и уважение, если только в точности выполняет все обязанности как человек и гражданин и никого не соблазня­ет своими мнениями. Но если кто из внутренней злобы или по разврату ума или сердца сделался презрителем Религии, настоящим или только притворным; если он старается везде искать себе сообщников и вялым своим острословием или вытверженными Волтеровыми бреднями явно издевается над учением, на коем другие люди основывают единствен­ную свою надежду, временное и вечное блаженство; если он всякого преследует, ругает, презирает, называет лицемером или тайным Иезуитом единственно за то, что мыслит с ним различно, - то таковой нечестивец достоин всеобщего пре­зрения, хотя бы он был обладателем высшей степени досто­инств и почестей, и если почитаешь тщетным трудом бредням его противополагать убедительные доводы, - в та­ком случае, по крайней мере сколько можно, надобно ста­раться заставить его молчать.

(29).

О способе обращения с меланхоликами, сумасшедшими и беснующимися

по всей справедливости надлежало бы пре­доставить врачу-философу издать особенное творение. Ему надлежало бы отыскивать таких людей как в больницах, так и вне оных; делать над ними точнейшие наблюдения во всякое время года, при каждом изменении луны и по сооб­ражении над всеми таковыми замечаниями составить пол­ную систему о сем предмете. Мне мало известно таких происшествий и мало имею медицинских познаний, и при­том подробное рассуждение о сем предмете заняло бы слиш­ком много места. Ибо я уже несколько страниц наполнил своими замечаниями об обращении с вольно бродящими безумцами и потому прибавлю здесь только несколько строк о сем предмете.