Об обращении с людьми

Энтузиасты, слишком напряженные и напыщенные люди, романтики и высокопарные умы

заслуживают осо­бенную главу. Они живут и дышат в царстве фантазий, как рыба в воде, и суть явные враги холодного рассудка. Модное чтение, романы, театры, тайные общества, поверхностное образование в науках и праздность располагают к сему большую часть нынешней молодежи, однако же встречают­ся и седовласые сумасброды. Они беспрестанно стремятся к чему-нибудь чрезвычайному и сверхестественному; прези­рают добро, пред глазами их находящееся, ради призраков, мелькающих в их воображении; жертвуют необходимым и полезным ради воображаемого наслаждения; остаются праздными, когда надлежало бы им действовать, и вмеши­ваются в дела вовсе до них не касающиеся; преобразовыва­ют мир, а не радеют о домашних делах своих; самое важнейшее им кажется ничтожным, а самое отвратительное возвышенным; они не понимают очевидного, а проповедо- вают непонятное. Тщетно будет представлять им основа­ния, почерпнутые из здравого рассудка! Они станут презирать тебя как человека обыкновенного, без всякого вкуса и не имеющего чувства к высокому и величественно­му; жалеть о твоем благоразумии и охотнее будут обра­щаться с подобными им дураками, приверженными к таким же грезам. Итак, если тебе желательно разуверить в чем- нибудь такого сумасброда или хотя малейшее заслужить его уважение, то разговоры твои должны быть пламенны и с та­ким же энтузиазмом обращены к здравому рассудку, с ка­ковым он защищает дело своей глупости. Но вообще редко удается вывести таких людей из сего жалкого состояния, и лучшего в таком случае не остается средства, как предоста­вить излечение их времени. К несчастью же, сумасбродство прилипчиво как насморк; а кто имеет весьма пылкое вооб­ражение и не надеется всегда с постоянною строгостью сле­довать внушениям рассудка, - тому бы я советовал в обращении со всяким энтузиастом быть осторожнее. В ны­нешнем веке, когда страсть к тайным связям, которые все почти основаны на подобных грезах, сделалась столь всеоб­щею, что нашли даже средство выстраивать в систему вся­кого рода богословские, философские, набожные, теософические, химические, политические и другие бесчис­ленные бредни. Я не берусь решить, какие из сих бредней самые опаснейшие; однако же мне кажется, что те из них, кои относятся к политическим, фантастическим и иезуит­ским планам к преобразованию света, принадлежат по крайней мере к не совсем безвредному вздору. Я так думаю, и мнение мое подтверждается тем, что сии самые сума­сбродные системы могут произвести весьма много смуты в государстве и обыкновенно имеют приятную наружность, между тем как прочие наводят скуку и для одних только пу­стых и посредственных умов могут служить продолжитель­ным занятием. И по сему в обращении с такими реформаторами

надобно привыкать драгоценные для каж­дого благомыслящего человека понятия: счастье народов, свобода, равенство, права человечества, образование, все­общее просвещение, космополитизм и т. п. принимать за ни что иное, как за приманку или, лучше сказать, за благовид­ные, пустые слова, коими они играют точно так, как ученик Риторики фигурами и тропами в школьной своей задаче. Высокопарных и напыщенных людей должно оставлять в покое, пока они еще не приобрели места в доме безумных. Земля наша обилует сумасбродными головами.

(27) .

Скажем еще несколько слов о так называемых свято­шах

или пустосвятах, ханжах и суеверах\