Обеты молчания

Она вспомнила, как заварила чайник чая и посмотрела на часы, чтобы понять, когда ей ставить воду в кастрюле. Как размышляла о деле и, как обычно, страшно переживала. Забирать детей у родителей – это всегда нелегко, и этот процесс кроме тревог и сомнений ничего в ней не вызывал, так что она снова и снова перечитывала свои записи.

Она вспомнила имя ребенка. Кэмпбелл Райт.

Дон должен был вернуться домой к восьми. Звук подъезжающей машины она услышала в семь с небольшим. Она подумала: «Хорошо, я теперь смогу сходить в ванну пораньше, а Дон почистит картошку, когда разберется со своей рыбой. Если будет какая-то рыба».

А потом она услышала звук. Не ключей в замочной скважине, а дверного звонка. Который звонил очень настойчиво.

Ему удалось доползти до берега прежде, чем он упал от боли, когда случился приступ. Так он и пролежал полдня, лицом вниз, пока его не нашла пара, выгуливавшая своих лабрадоров.

Через месяц, в воскресенье, у нее на пороге появился личный секретарь ее мужа и заявил, что может отвезти ее туда и что она, возможно, захочет купить цветов, чтобы взять их с собой. Он сам съездил на разведку за неделю до этого. Знал, куда ехать, нашел то самое место. Он был мягок, но настойчив – этот симпатичный парень со странным круглым лбом и в очках без оправы. Когда они дошли до берега реки, он оставил ее одну где-то на двадцать минут. После этого они съели стейк в ближайшем пабе. Об этом он тоже побеспокоился заранее.

Мефисто потянулся, зевнул и погрузился в еще более глубокий сон, когда на подъездной дорожке мелькнули фары подъехавшего автомобиля.

Но, вопреки ее ожиданиям, на кухню зашел Саймон, остановился, увидев ее, быстро посмотрел по сторонам, потом снова на нее, и она заметила, как изначальное удивление и раздражение исчезли с его лица. Его выражение стало непроницаемым.

– Что случилось?

Глядя на него, такого высокого, с копной светлых волос, которые он убрал со лба уже ставшим ей знакомым за это короткое время жестом, она почувствовала к нему невероятную жалость. Она видела не почти сорокалетнего мужчину и не старшего офицера полиции, а маленького мальчика.

– Саймон, извини меня – сначала ты обнаруживаешь меня на кухне Галлам Хауза, а теперь здесь. Понимаю, как это выглядит.

– О. И как же это выглядит?

«Так реагируют дети», – подумала Джудит и вспомнила, что Дэвид вел себя так же. Лучше всего просто вести себя как обычно, пока они сами не успокоятся. Или нет. Она быстро ввела его в курс дела:

– Дети в порядке. Они сейчас спят. Могу я сделать вам чай или еще что-то?

– Я сам. Я сварю кофе. Вам?

– Спасибо. Да, я бы выпила.

Он открыл шкаф, достал кофейник, поставил кипятиться чайник – и все это не глядя на нее. Она осталась на диване и стала поглаживать кота. И ждать. Не было смысла говорить что-то еще и усугублять ситуацию. Он был недоволен. Она была в доме его матери, а теперь здесь.

– У вас сейчас служба? – посчитала она уместным спросить.

– Да. Сейчас все в состоянии повышенной готовности.

– Стрельба, да… Что-то еще произошло?

– Да. Одна девушка мертва, другая сильно ранена. И один экстренный вызов. Весь город на ушах стоит из-за этого. Стоит кому-то слишком громко кашлянуть на улице, мы получаем звонок.

– Все женщины. Все молодые. И застрелены. За что? Боже мой.

Она смотрела, как он заливает кипятком горку молотого кофе. Было что-то в том, как он согнулся, в его наклоне головы, что заставило ее еще сильнее пожалеть его. Ричард имел полное право встречаться с ней. У нее было полное право встречаться с ним. Но совсем не так это виделось Саймону. Он разлил кофе.

– Брысь, – сказал он, отодвигая Мефисто. Кот развернулся, устроился на маленьком пространстве между ногой Саймона и подлокотником кресла и снова закрыл глаза.

«Меня не должно быть здесь, – подумала Джудит. – Я тут незваный гость». И она почувствовала себя так, как чувствовала очень часто с тех пор, как стала вдовой. Неловко, не на своем месте в чужом доме и в чьей-то чужой семье. Это было чувство самого полного и самого печального одиночества.

Двадцать пять

Они сидели за столом вшестером. Старший констебль, старший суперинтендант Гиллиган, глава вооруженной стратегической команды, суперинтендант из Бевхэма и Серрэйлер вместе с одним из инспекторов полиции Лаффертона.

Саймон уже успел провести брифинг этим утром. Раненая девушка умерла ночью, не приходя в сознание. Члены его команды делали подомовые обходы, допрашивали всех, кто был рядом с клубом «Севен Эйсес» и внутри, посещали места работы убитых молодых женщин. Это была обычная рутина, та кропотливая полицейская работа, которая иногда может к чему-то привести.

Выражение лица у старшего суперинтенданта было мрачное.

– Саймон, ты на двести процентов уверен, что нет никакой связи между молодыми женщинами, убитыми у ночного клуба, и этой… – она глянула в документы, – Мелани Дрю, застреленной в своей квартире?