Облако возмездия

Надо! — с прискорбием ответила сама себе. Надо, девонька. Потому что, если не ты, то и некому. Как оказалось. Мужики-то перевелись все. Где они, герои? Нет их. Так что, токмо тебе, как говорится. И вообще, чтобы не было недомолвок: ты же не думаешь, что у тебя есть хотя бы один шанс вернуться оттуда живой? Забудь! Оставь надежду, всяк сюда входящий. Тем более — вползающий. А еще лучше, считай, что самое худшее уже произошло. То есть, по факту, ты все равно, что мертва. А если так, то и бояться нечего. Опасностей больше нет, потому что ни одна из возможных не сумеет навредить сильней. Однако, задачу ты должна выполнить находясь в любом агрегатном состоянии, ее с тебя никто не снимал. Никто и не может снять, потому что ты сама ее на себя взвалила. Сосредоточься на ней, подруженька, а там, если все получится и случится, и боги окажутся благосклонны, не грех будет и о себе подумать.

В общем, снова нашла она нужное, вдохновляющее слово и в нужный момент сказала его сама себе. И вдохновилась, да.

Лимбо подергала руками решетку — та держалась крепко, да и сплетена была из достаточно толстых металлических прутков. Вся эта конструкция, хоть и оказалась совершенно ржавой, но выглядела очень уверенно. Но у нее все же имелось такое подозрение, и, еще больше, надежда, что ее лендлизовские кусачки с ней справятся. Где, кстати, они?

Кусачек нигде не было видно. Она поняла, что сама же их похоронила, подкапываясь к трубе, и ей снова пришлось перелопатить руками всю откинутую кучу хлама, чтобы кусачки заполучить обратно. Увидев резиновые рукоятки под кучей листьев, она так обрадовалась, будто нашла сундучок с золотом. Э, нет! Стоп, стоп, стоп! Золото? Ей оно зачем? Вот сейчас? Куда ей с ним? Да никуда, ни вверх, ни вниз, ни назад, ни вперед. Единственно только, садиться рядом с бычком этим, и помирать, любуясь на.

И вообще, удачу в неудачу переломить легко, поэтому, если не хочешь, чтобы она от тебя отвернулась совсем, не болтай лишнего. А? Усекла? Сможешь? Вот и давай так.

Подступившись к решетке с обретенным инструментом, она по периметру перекусила им один за другим все прутки. Пять миллиметров? Легко! Даже шесть. Кусачки работали, как автомат, на рабочих поверхностях не было заметно никакого ущерба — вот что значит военный металл. Два последних стержня внизу она отрезать и вовсе не стала, а согнула их, наклонив таким образом всю решетку горизонтально. Ей подумалось, что так, поверх нее, заползать в трубу будет значительно удобней. Ну, может быть, может быть.

Склонившись над входом, она посветила туда фонариком. Луч освещал лишь ближайшие участки бетонной трубы, а дальше терялся во тьме, поглощался ей без остатка. Этот пульсирующий мрак казался ей живым монстром, который лишь съеживался и отползал от света глубже. Таился и ждал ее. Бр-р! А что, если там где-то труба чем-то забита, и она застрянет, подумала Лимбо с ужасом и содроганием. Как быть в таком случае, ведь там она даже развернуться не сможет. Как выползти обратно, если… О!

К чести Лимбо, и с последним приступом паники ей удалось совладать. Она достала зажигалку и высекла огонь. Пламя сразу легло почти горизонтально, что прямо говорило о сильном токе воздуха в трубе. Ну, и какая тут закупорка? Она вспомнила, что и без пламени, лицом ощущала этот сквозняк, просто не обратила на него внимания. Что тут сказать? Не мандражируй, и вообще, кончай трястись. Вперед! Давай, давай! Поторапливайся, старая корова!

Старая корова? О-о! Дожить бы…

Она поначалу думала толкать рюкзак перед собой, но быстро поняла, что это не выход, что так ничего не получится. Тогда она придумала другой способ. В одном из боковых рюкзачных карманов имелся длинный линь с карабином, она еще все думала: нафига он нужен? Вешаться, что ли? В безвыходной ситуации? Теперь вот пригодился. Лимбо зацепила карабин за верхнюю петлю на бауле, а другой конец веревки обмотала вокруг пояса и завязала. Кусачки снова пристегнула к рюкзаку, потому что дальше трубы, скорей всего, тоже перекрыты решетками, а, значит, без инструмента не обойтись. И сбегать за ними, в случае чего, обратно нет получится. Из другого кармана достала кепи и натянула, наконец, на голову, Волосы, кудряшки свои, забрала под него, козырьком повернула назад. Готово. Ну, что говорится в таких случаях? С Богом!

Исчерпав набор законных причин, чтобы еще хоть ненамного оттянуть этот момент, Лимбо засекла время и полезла в трубу. Точка бифуркации пройдена, в смысле — обратного пути нет. Ей было страшно, можете понять? Господи, как же ей было страшно! И все, довольно об этом.

Она подтянула к себе рюкзак, просунула линь между ногами, а потом перевернулась на живот и, с фонарем в руке, поползла вперед.

Сто метров, это много или мало?

Несерьезный вопрос, правда?

Не спешите с выводами.