Облако возмездия

— А затем, чтобы было понятно, откуда что идет. Дело в том, что портал закрылся не просто так, были последствия. Во время взрыва, о котором я упомянул, случился выброс неизвестной энергии, который ударил прямехонько по БОНу, батальону особого назначения. После этого удара батальон прекратил свое существование.

— Взорвался, что ли?

— Да нет, там другое. Господин Спенсер помолчал, подбирая слова, повторил: — Там другое. Только что это другое собой представляет, никто толком не знает. Короче говоря, объявилось там что-то неведомое. И потому страшное. Возможно, какая-то другая форма жизни. Да, наверное, так. Военные, те, которые в БОНе служили и там в тот момент находились, успели сообщить, что на объект напали и нужна помощь, но подробностей — никаких. Конечно, послали войска на выручку, окружили. А объект, глядь, и пропал. То есть, на его месте возникла какая-то другая реальность, лес, сопки — все это есть, а объекта на том месте, где он должен находиться, нет. Словно невидимым колпаком накрыли. Или колпаком невидимости. Послали разведку, так и она пропала там, сгинула, ни один не вернулся. Все очень быстро происходило, очень быстро. Войска отвели назад, поставили кольцом вокруг, оцепили все. А что еще делать? Бомбить не станешь же, там, как-никак, атомные бомбы складированы. Думали, опять начнется, новая Брешь появится. Слава Богу, этого не случилось. Вот с той поры все в таком положении и сохраняется.

— Интересная история, — выдохнул, заслушавшийся, Феликс. — Только не для того же вы меня похищали, чтобы истории рассказывать?

— Слушайте пока, недолго осталось. Равновесие сохранялось довольно долго, но в какой-то момент ситуация стала развиваться дальше. Появились те самые люди с севера. Кто такие, не ясно, зомби, не зомби — другие. Остановить их невозможно, убить… Убить можно, но кто же этим будет заниматься? Кроме того, некоторых из них узнают родные, знакомые. Те, которые уходят на север, потом иногда возвращаются, другими, — как их убивать? Да и за что? Они безоружные и по виду не агрессивные, за что убивать? Арестовать, в плен взять — брали поначалу. Целая психбольница ими была укомплектована, поскольку преступлений за ними не числится, но по виду они невменяемые. Только чем болеют, что с ними такое — понять никто так и не смог. Задерживать, как быстро выяснилось, тоже не выход, потому что через три-четыре дня они все равно уходят, уводя с собой конвой и других заключенных или больных. Никто не понимает, что это такое, что за явление. Они словно заразные, будто заражают окружающих так, что те на них похожими становятся. Ну, эвакуировали людей, кого смогли, кто рядом был, так эти дальше ходить стали. До нас вот добрались. Власти предупредили всех, чтобы не подпускали этих к себе и сами к ним не приближались, да куда там! У нас же тут народ вольный живет, опять же, пофигисты. Не любят, когда их жизни учат и что-то указывают, тут же все наперекор делают. Им только одно подавай: наливай! Вот и…

— Что вам сказать, господин Спенсер? — Нетрой накрыл голову ладонью, несколько раз, с силой прижимая, прошелся ей по коротким, жестким волосам. — Я мог бы и покруче историю сочинить.

— Не сомневаюсь. Беда в том, что это вовсе не сочинение, это правда. Но теперь ситуация изменилась так, что эта правда непосредственно коснулась нас с вами.

Феликс Нетрой в своей живой манере хотел было возразить, но шеф движением руки остановил его.

— Я еще не закончил. Месяц назад они увели моего сына Генри, туда, к себе. Я корю себя за это, хотя мне казалось, что все необходимые меры предосторожности были приняты. Видимо, недостаточно. Кроме того, как выяснилось, они целенаправленно охотились за ним.

— Зачем?

— Им нужен был я. Но до меня они не добрались, а к сыну подходы нашли. В общем, не знаю, откуда, но они пронюхали про то, что мы обладаем, скажем, так, связями и некоторыми возможностями. И на следующий день после того, как Генрих, мой мальчик, пропал, сюда к нам пришел посланец от тех.

— Но кто они, те?

— Честно говоря, мы сами до сих пор этого не понимаем. К нам пришел один из этих, похожих на зомби. Просто открыл калитку и вошел во двор. А затем прошел в дом, в эту комнату, уселся и молча ждал, пока я сам не вышел к нему. Он сидел на этом самом месте, на котором вы теперь сидите.

У Нетроя импульсом возникло желание вскочить, но импульс он подавил, лишь поерзал по сиденью зудящим задом.

— Это был посланник, и когда я к нему вышел, он заговорил. Нам было поставлено условие: мы доставляем им Папу Сью, лучшего в мире хакера, а они отпускают моего сына, в целости и сохранности. Что, по-вашему, я должен был делать? Я люблю моего Генри.

— Но я ведь не Папа Сью! — воспользовавшись подходящим моментом, опять возбудился отрицанием Нетрой.

— Возможно. Хотя мы думаем по-другому, но — возможно. Фокус в том, что со стопроцентной уверенностью заключить это — вы или нет — могут лишь они.

— А если вы все же ошибаетесь? Такую возможность вы допускаете? Что тогда?