Облако возмездия

— Отец? Остановившись, Малецкий младший посмотрел на нее с непониманием и медленно покачал головой. — Не знаю, — сказал он с расстановкой. — Ничего такого. Для меня шеф — отец родной.

Лимбо показалось, что ее будто кипятком окатили. Ничего себе, изумилась она, это как же они его обработали? Обдолбали! Отца-мать забыл, и всего-то за месяц. Или, может, это вовсе не он, не Генрих, а кто-то другой? Неужели подстава? Да нет! Физиономия-то подходит!

Еще раз качнув головой, Генри повернулся к последней оставшейся не нареченой двери, раскрыл ее толчком и объявил:

— А здесь спать будете!

В небольшой комнате с крошечным окном, по разные от него стороны, но очень близко друг к другу, находились две солдатских койки, застеленные синими шерстяными одеялами и заправленные по казарменной моде. По баночке, или, по цивильному, табуретке, стояло возле каждой. Другой мебели в комнате не было — да и не полагалось.

Лимбо, не переступая порога, заглянула в комнату.

— Что?! — возмутилась она немедленно. — Спать? Здесь?

— Вам что-то не нравится? — удивился Генрих.

— Все! В одной комнате с мужчиной я спать не буду! Однозначно!

— Не бойся, не обижу, — ухмыльнулся Нетрой. — Даже наоборот.

— Смотрите, слюной не захлебнитесь, — парировала притязания Лимбо. — Нет, я сказала!

— Чем это я тебе не угодил? Даже обидно, слушай…

— Храпите сильно. И дурно пахнете.

— Ох, ты какая! Дурно пахнете… Можно подумать, ты себя ночью контролируешь!

— Где же вы хотите спать? — как-то обреченно поинтересовался Генрих. И развел руками: — Даже не знаю… Больше, вроде, и негде.

— Все равно где, лишь бы отдельно. Да вот, хотя бы в кладовке! Она заглянула в комнату напротив, точно такую же по размеру, быстро ее оглядела и резюмировала: — Вполне подойдет. Что вы тут храните? Ничего?

— Как это, ничего? Все, что надо, храним. Белье, например, постельное и такое. Да мало ли! Банно-прачечное, мыльно-пузырное… Запасы разные.

— Понятно. Меня устраивает. Значит, стеллажи сдвинуть в сторону, и как раз там кровать станет. Только надо еще будет замок в дверь врезать, чтобы изнутри запиралась.

— Замок в двери и так есть, рабочий, сам проверял. А ключ я вам дам, если нужно. Хоть и не положено.

— Нужно! Что ж, тогда вопросов больше не имею. Займемся благоустройством. Немедленно!

В течение следующих десяти минут мужчины под чутким руководством Лимбо сделали все так, как она указывала, сдвинули в кладовке стеллажи и перетащили туда из комнаты напротив кровать. Нетрой ходил с обиженным видом, но девушка никак на его эмоции не реагировала. Пусть дуется, думала она. На обиженных кровати носят.

За всеми хлопотами с обустройством, за разговорами, они не заметили, как день склонился к вечеру, и сумрак под иллюзорным куполом сделался более густым и теплым. Первым опомнился Нетрой.

— Есть хочется! — заявил он во всеуслышание и похлопал себя ладонями по животу. — В этой тюрьме ужин бывает? Кормить нас собираются?

— Никакая это не тюрьма, — вполне искренне обиделся Генрих.

— Не тюрьма? А что же это для тебя? — Феликс с видимым интересом подступился к смотрителю Блока А с вопросами. — Ну-ка, ну-ка, ответь, служивый, чем для тебя является эта богадельня?

— И не богадельня это.

— А что тогда? Обитель, может? Ну, отвечай!

— Просто режимный объект, с установленным на нем особым режимом, которому все должны следовать.

— А если кто-то не хочет режиму следовать?

— Это общее правило, без исключений. Придется подчиниться.

— То есть, ты себя несвободным или ущемленным в чем-то здесь не чувствуешь?

— Абсолютно! У меня есть работа, есть все необходимое, чтобы работу выполнять, — и я с ней неплохо справляюсь. Больше мне ничего не нужно.

— Понятно, очень доходчиво объяснил, спасибо. Так, что же, на этом гребаном режимном объекте ужином кормят? Он, между прочим, тоже необходим, чтобы работу выполнять. И поболее чего-то другого необходим!

— Конечно, будет вам ужин. И завтрак с обедом будут — все согласно распорядку. Распорядок, кстати, в буфетной на стене вывешен. Оттянув белым, как макаронина, пальцем рукав гимнастерки, он посмотрел на часы. — Вот, как раз пора за хавчиком отправляться. Да вы не волнуйтесь, голодать не придется, с этим у нас строго. Как и со всем другим.

Нетрой вновь похлопал себя по животу и растянул бороду в улыбке.

— А мне никаких часов не надо, и никакого распорядка, чтобы узнать, когда пора кушать. Вот он, самый лучший хронометр.