Образы мифов в классической Античности

Следующий пример художественного новаторства проверить сложнее. Мы можем видеть, сколь непохоже трактуется смерть Приама и Астианакта в искусстве и литературе, потому что можем сравнить уцелевшие изображения с уцелевшими литературными описаниями. Напротив, изображений играющих Аякса и Ахилла (ил. 83) сбереглось много, тогда как литературного произведения, с которым их можно было бы сравнить, не сохранилось ни одного. Возможно, их и не было. Если так, то этот сюжет – исключительно находка художников.

(82) Неоптолем замахивается телом Астианакта как оружием на Приама, укрывшегося на алтаре

Чернофигурная аттическая амфора

Около 550 г. до н. э.

Роспись: Мастер Персефоны

Британский музей, Лондон

(83)Аякс и Ахилл за игрой

Чернофигурная аттическая амфора

Около 540–530 гг. до н. э.

Роспись: Эксекий

Музей Ватикана

(84) Кастор и Поллукс с Ледой и Тиндареем

Чернофигурная аттическая амфора

Около 540–530 гг. до н. э.

Роспись: Эксекий

Музей Ватикана

Оборот ил. 83

Образы играющих Аякса и Ахилла начинают появляться немногим позже середины VI века до н. э. Вероятно, изображение на одной из самых красивых из сохранившихся чернофигурных ваз (ил. 83 и 84) – наиболее раннее. Роспись выполнена Эксекием, тем же вдумчивым вазописцем, который так нетривиально подошел к образу Аякса, поглощенного подготовкой самоубийства (ил. 20).

На одной стороне вазы Эксекий показал двух великих героев, Аякса и Ахилла, увлеченных какой-то настольной игрой (ил. 83).

Они прислонили свои щиты к раме позади них и, не стесняя себя копьями, полностью отдались игре. Композиция разработана блестяще и идеально вписана в форму вазы: отставленные щиты смыкаются с нижней частью ручек амфоры, тогда как копья направлены к верхней части ручек, а склоненные спины героев зеркально повторяют изгиб амфоры. Не менее изящны, чем композиция, детали: вышивка на плащах, завитки волос и бород очерчены деликатными надрезами. И наконец, на едва уловимую иерархию намекает фигура Ахилла в шлеме, которая из-за этого представляется выше, чем фигура Аякса без шлема. Этот нюанс, впрочем, не привлек внимание других художников, которые предпочли изображать обоих героев либо в шлемах, либо с непокрытой головой. В остальном же вазописцы были в восторге от нового великолепного образа. Сохранилось более сотни экземпляров, но их могло быть тысячи. Все они, вероятно, более поздние, чем ваза Эксекия.

Нередко художники вносили и свою лепту в шаблон, например искусно помещая между двумя воинами дерево, а чаще всего – богиню Афину. Иногда, если требовалось заполнить пространство (ил. 85), по обе стороны сцены появлялись сражающиеся воины.

Мысль о том, что величайшие гомеровские герои, когда не сражались на поле брани, сражались в игре, располагаясь симметрично друг против друга, точно так же, как Гомер разместил их лагеря на двух концах греческой линии, в сочетании с неподвижностью образа и внутренним напряжением соревнующихся героев создала увлекательнейший сюжет. Но откуда он взялся?

Некоторые исследователи предполагают, что эта сцена иллюстрирует одну из не дошедших до нас поэм, по мнению других, Эксекий и сам мог без какого-либо внешнего побуждения размышлять о том, чем занимаются герои, когда они «не на службе».

Возможно, подсказку мы найдем, посмотрев на другую сторону вазы Эксекия (ил. 84). С этой стороны художник показал легендарную царскую семью Спарты в безямятежной домашней обстановке. Поллукс (крайний слева) только что пришел, и его радостно приветствует собака в свойственной всем собакам манере. Его мать, Леда, стоит к нему спиной; всё ее внимание обращено на второго сына, Кастора, который собирается вскочить на великолепного коня, занимающего всю сцену в центре. Леда протягивает ему цветок, и он, повернув к ней голову, благодарит ее. Муж Леды, Тиндарей, стоит справа и поглаживает лошадь по носу, а мальчишка-слуга несет скамейку и сосуд с маслом – предметы, подобающие для встречи дома усталого всадника.

(85) Аякс и Ахилл за игрой, между ними богиня Афина и сражающиеся воины по бокам

Внешняя часть краснофигурной аттической чаши

Конец VI века до н. э.

Роспись: Эпиктет

Абердин 744 и Флоренция B 20

(86) Ганимед прислуживает Зевсу в окружении других богов и богинь

Краснофигурная аттическая чаша

Конец VI века до н. э.

Роспись: Ольтос

Национальный музей, Тарквиния