Образы мифов в классической Античности

Как только образы чудовищ перестали привлекать к себе внимание, большинство из них выпали из поля зрения, а то и вовсе канули в Лету. Однако некоторые из них были переосмыслены и в известной мере очеловечены. Так произошло с одной группой монстров – кентаврами, и Минотавром.

Изначально кентавры представлялись просто племенем свирепых полулюдей-полулошадей, о детстве или семейной жизни которых не задумывались ни поэты, ни художники. Однако к концу V века до н. э., когда интерес к чудищам как таковым сошел на нет, у кентавров, чтобы привлечь к себе внимание зрителей, должны были проявиться новые черты. Возможно, поэтому о кентаврах стали думать иначе, задаваясь вопросом, как они появились, каким было у них детство и т. д., и в итоге возник образ женщины-кентавра. Она появляется на картине Зевксиса в конце V – начале IV века до н. э., которая, как и большинство художественных произведений Античности, утрачена, но мы знаем о ней по описаниям Лукиана:

Итак, я намерен рассказать вам об одном случае с художником. Знаменитый Зевксис <…> всегда пробовал свои силы в создании нового <…>. Среди других смелых созданий Зевксиса имеется картина, изображающая женщину-гиппокентавра, которая заботливо кормит грудью двух детенышей-близнецов, маленьких гиппокентавров.

На цветущей лужайке изображена сама кентавриха. Лошадиной частью тела она целиком лежит на земле, вытянув назад задние ноги; вся же человеческая, женская половина ее легко приподнята и, словно пробудившись, опирается на локоть. <…> Одного из детенышей она держит, подняв на руках, и кормит по-человечески, давая ему женскую грудь; другой, как жеребенок, припал к лошадиным сосцам. Повыше, словно стоящий на страже, изображен гиппокентавр, – без сомнения, муж той, что кормит обоих малюток; он выглядывает, смеясь, <…> и в правой руке держит, подняв над собою, молодого львенка, как будто шутя хочет попугать малышей.

Лукиан Самосатский. Зевксис, или Антиох. 3–4 (перевод Н. Баранова)

Прежде о раннем возрасте кентавров не задумывались и не предполагали, что они могут существовать более чем в одном поколении. Теперь кентавры как чудовища потеряли всякое значение, но как разумные твари они открыли целый новый мир искусства.

Тихую семейную жизнь кентавров стали воспроизводить на римских саркофагах (ил. 102

). Мужчины-кентавры запечатлены уже в классический период в качестве упряжки для колесницы Геракла (ил. 8), но после того, как Зевксис новаторски ввел образ женщины-кентавра, для этой функции в искусстве стали использовать пару кентавров – мужчину и женщину; римляне, похоже, даже считали их добронравными животными. Так, на некоторых саркофагах мы видим очаровательную семейную виньетку – пара кентавров впряжена в колесницу Диониса, но кентавриха, оставаясь в упряжи, легла на землю, чтобы покормить грудью кентавренка.

(102)

Семейство кентавров

Фрагмент римского саркофага, первая половина III века н. э.

Лувр, Париж

Идиллический образ семьи кентавров, придуманный Зевксисом, возможно, вдохновил художника на создание трагического продолжения: на римской мозаике, вероятно скопированной с греческого оригинала эллинистического периода (ил. 103), показана жестокая сцена смерти и разрушения. Львенка, которым отец-кентавр поддразнивал своих малышей, больше нет, как и самих кентаврят. Вместо идиллии мы видим распростертую на земле мертвую кентавриху, ее нежное белое тело раздирает тигр-живодер, который не без удивления смотрит на мужчину-кентавра, собирающегося швырнуть в него огромный камень. Справа лежит мертвый лев, предположительно, первая жертва кентавра, который внезапно вернулся домой и обнаружил свою жену зарезанной. Искушенный зритель, знакомый со знаменитой картиной Зевксиса, мог предположить, что лев мстил кентавру за то, что он украл его детеныша.

Таким образом, оригинальное изображение, созданное художником (как и те, что рассматривались в главе IX), породило замечательное художественное семейство.