Образы мифов в классической Античности

(103) Продолжение истории Зевксиса о семье кентавров

Мозаика. Либо римская копия с греческой работы около 300 г. до н. э., либо римский оригинал II века н. э.

Античное собрание, Государственные музеи Берлина, Фонд прусского культурного наследия, Берлин

Кентавры вначале – это дикие создания, по сути звери, гости-варвары на свадебном пиру (ил. 68–71 и 73), исключительно мужские особи, которые существовали только в одном поколении. Укрощенные, очеловеченные, ставшие мужьями и отцами, они стали эмоционально намного богаче.

Минотавр (ил. 9) был уникальным монстром, несчастным приплодом Пасифаи, царицы Крита, и необыкновенно красивого быка. Вследствие заклятия, наложенного на Пасифаю, предположительно богом Посейдоном, царица влюбилась в быка и с помощью находчивого афинского мастера Дедала, который жил при дворе, смогла с быком совокупиться. Плодом этого союза стал Минотавр, человек с бычьей головой, существо смешанной природы, изобличившей его принадлежность к разным родителям.

Минотавр был несчастным созданием особого рода, в нем сочетались слабость человеческого интеллекта и косноязычие быка. Среди многочисленных его недостатков наихудшим было пристрастие к человечине. Минос, царь Крита и муж Пасифаи, естественно, стыдился этого странного дополнения к царскому дому. Чтобы скрыть позор, он приказал инженеру Дедалу построить лабиринт со множеством ложных входов и сложных коридоров, в центре которого спрятал Минотавра. Царь регулярно скармливал зверю семерых девушек и семерых юношей, которых ему через определенный промежуток времени доставляли в виде дани из Афин, пока Тесей не заменил одного из молодых людей, предназначенных на съедение Минотавру, и в конце концов не убил эту тварь.

Вряд ли Минотавр, имевший столь темное происхождение и отвратительные привычки, мог вызывать к себе сочувствие, но один этрусский художник посчитал, что любой ребенок, рожденный женщиной, имеет право на материнскую любовь (ил. 104). Он изобразил младенца Минотавра на руках у его матери, которая нежно поглаживает его по спине.

Сомнительно, чтобы до V века до н. э. кто-то задумывался о детстве Минотавра. В нем видели просто чудовище, позор семьи и врага героя. Обычно его изображали (ил. 9, 11 и 105) только для того, чтобы убить.

Сама мысль о младенце Минотавре была новаторской, но она осенила не этрусского вазописца. Гениальный драматург Еврипид написал трагедию под названием Критяне (сохранившуюся лишь во фрагментах), в которой попытался раскрыть природу Минотавра и оправдать неестественную страсть несчастной Пасифаи. Пьесами Еврипида восхищались с конца V века до н. э. вплоть до римских времен. Старым историям он часто сообщал новый поворот, например, заставил Телефа, взявшего в заложники Ореста, угрожать младенцу (см. главу VIII

), и художники тоже предпочитали иллюстрировать мифы в версии, придуманной Еврипидом (например, ил. 45 и 79). Некоторые этрусские саркофаги украшены сценами из его Критян, в частности, образом младенца Минотавра, но ни одно из этих изображений не сопоставимо с очаровательной росписью на вазе.

(104) Младенец Минотавр на коленях у матери

Внутренняя сторона этрусской краснофигурной чаши

Первая половина IV века до н. э.

Кабинет медалей, Национальная библиотека Франции, Париж

(105) Тесей убивает Минотавра в лабиринте

Римская мозаика

I–II века н. э.

Городской музей Ала Понцоне, Кремона

Судьбы Минотавра и Тесея пересекались не только в мифах, но и в искусстве. Популярность Тесея в VI веке до н. э. обусловливалась тем, что он считался одним из прославленных истребителей монстров, из которых самым известным был Минотавр. Популярность Тесея в V веке до н. э. опиралась на то, что его почитали афинским национальным героем. В течение обоих периодов, хотя и по разным причинам, сцены, иллюстрирующие его схватку с Минотавром, были очень востребованными, но в более поздние времена, когда слава Тесея поблекла, интерес к ним практически иссяк. Однако история возродилась совершенно неожиданным образом.

Начиная с I века до н. э. римляне приохотились украшать полы мозаикой – небольшими квадратными камнями разного цвета, которыми, как правило, выкладывали фигуры в центре, а по краям узорчатый фриз. Такие полы красивы и живописны и в то же время практичны, долговечны и просты в уходе. Один из самых полюбившихся узорчатых фризов имел форму лабиринта (ил. 105). Естественно, когда дело доходило до выбора фигурной композиции в центре такого лабиринта, было совершенно ясно, что нет более подходящего сюжета, чем история Тесея и Минотавра. Тем самым после столетий почти полного забвения миф вновь ожил, но не из-за проснувшегося к нему интереса, а исключительно благодаря художественной моде.

Глава XI

История и миф в искусстве