Образы мифов в классической Античности

(133) Афродита в окружении персонификаций могущественных сил уговаривает Елену сбежать с Парисом

Аттический краснофигурный остроконечный амфориск

Около 430 г. до н. э.

Роспись: Мастер Эймармены

Античное собрание, Государственные музеи Берлина, Фонд прусского культурного наследия, Берлин

(134) Деревянный конь со спрятавшимися внутри воинами

Греческий глиняный сосуд для хранения

Около 670–650 гг. до н. э.

Археологический музей, Микены

Художник решил эту проблему наивно и просто (ил. 134). Он изобразил огромного коня, занявшего почти всё доступное пространство. Чтобы показать, что конь не настоящий, а деревянный, он подставил под его ноги колеса, как у детской игрушки. Оставшееся пространство художник заполнил воинами, а для большей доходчивости еще и вырезал в боку и на шее коня «окна», в которые, словно в иллюминаторы, смотрят греческие воины. Таким образом, он проявил то, что скрыто, и рассказал достаточно красноречиво свою историю, но лишил зрителя иллюзии, что троянцев могли одурачить.

Римский художник (ил. 135) шел от противного, он попытался, как и поэт Вергилий, рассказать историю с точки зрения троянцев. Автор Энеиды зловеще и подробно поведал, как троянцы расширяли ворота и даже проламывали стену, желая забрать к себе домой огромного коня – счастливый, как они верили, талисман. Вот как видел это событие троянский герой Эней:

Брешь пробиваем в стене, широкий проход открываем.Все за дело взялись: катки подводят громаде

Под ноги, шею вокруг обвивают пеньковым канатом,Тянут. Конь роковой тяжело подвигается к стенам,Вражьим оружьем чреват. Вокруг невинные девы,Мальчики гимны поют и ликуют, коснувшись веревки.Всё приближается конь, вступает в город с угрозой…<…>Трижды вставал он, и трижды внутри звенело оружье;Мы же стоим на своем, в ослепленье разум утратив,Ставим, на го́ре себе, громаду в твердыне священной.

Нам предрекая судьбу, уста отверзла Кассандра, —Тевкры не верили ей, по веленью бога, и раньше.Храмы богов в этот день, что для нас, несчастных, последнимБыл, – словно в праздник, листвой зеленой мы украшаем.Вергилий. Энеида. Книга II. Стихи 234–249 (перевод С. Ошерова)

Эту ложную радость введенных в заблуждение троянцев, втягивающих в родные стены орудие своей погибели, художнику выразить труднее, чем поэту.

Тем не менее римский мастер дерзнул изобразить именно этот момент, когда троянцы приступили к роковому для них перетаскиванию коня в город (ил. 135). Деревянный конь справа, хотя и крупнее обычного, выглядит довольно скромно, не слишком превосходя размером волокущих его к городу людей. У него на спине паланкин, похожий на башню, а колесная платформа, на которую он водружен, подсказывает, что конь деревянный.

(135

) Деревянного коня тянут в Трою

Римская настенная роспись из Помпей

Около 50–79 гг. н. э.

Национальный археологический музей, Неаполь

Стремительные (почти импрессионистские) мазки кисти передают ажиотаж, которым проникнута сцена. Резкий свет выхватывает мужчин, тянущих коня, но отбрасывает в тень других, искусно создавая видимость ночи. Установленная в городе статуя Афины проступает слева. Организованные в группы люди в разных местах контрастируют с необычайно экспрессивными одиночками. Две такие возбужденные фигуры сближаются на пятачке перед конем, третья уносится вдаль, четвертая падает на колени перед статуей, а пятая, крайняя слева, как бы переступая пределы картины, шагает к зрителю. На заднем плане маячат зубчатые стены.

Сцена воодушевленная, но полна тревоги. Неестественно яркий свет озаряет энергичные диагонали людей, волокущих чудовищного коня, чья неподатливая вертикаль сопротивляется их усилиям; свет приглушен на группе вялых фигур, стоящих к нам спиной, и лишь скользит по мечущимся вокруг разрозненным фигурам. Хотя изображение отнюдь не совершенно, оно явственно намекает на катастрофу, скрывающуюся за суетой.

Глава XIV

Как отличить один миф от другого?