Образы мифов в классической Античности

Позы и положения женщин на рисунке 156 странным образом похожи на позы и положение двух четко различимых женщин в сцене с Энеем и Анхисом (ил. 154). Одна женщина стоит позади группы и прощается (Афродита), а другая шествует впереди (жена Энея). Обрамляющие фигуры на рисунке 156 такие же, как на рисунке 154 (пусть и в зеркальном отражении), но центральная группа фигур совершенно не верная!

(157) Аякс несет тело Ахилла, сопровождаемый двумя женщинами и духом воина

Чернофигурная аттическая амфора

Конец VI века до н. э.

Национальный музей Ирландии, Дублин

(158) Эней несет тело Анхиса, сопровождаемый двумя женщинами и ребенком

Чернофигурная аттическая амфора

Конец VI века до н. э.

Музей изобразительных искусств и археологии, Булонь-сюр-Мер

(159) Аякс несет тело Ахилла, сопровождаемый женщиной, лучником и ребенком

Чернофигурная аттическая амфора

Конец VI – начало V века до н. э.

Собрание аббата Мино, Лувен

Ситуация может стать еще более головоломной, если изменить привычное направление той или иной группы. Велика вероятность путаницы, когда Аякса и Ахилла вынуждают двигаться вправо, как на вазописи на рисунке 157, несмотря на то что в эту сторону данная группа направлялась на ранних изображениях (ил. 152), до того, как история Энея прочно обосновалась в искусстве.

Помимо того, что вазописец заставил Аякса двигаться вправо, он воскресил одну из самых ярких подробностей древнего образа: трогательно свисающие волосы мертвого Ахилла. Центральную композицию обрамляют две женщины, которые бегут в противоположных направлениях, как и женщины на рисунке 60 (или женщины в сцене с Менелаем на ил. 58). Почему их двое, если должна быть только Фетида? Или это пара, которая просто уравновешивает элементы декора? Связывают ли женщину справа более близкие и значимые отношения с центральными персонажами? Она очень напоминает Фетиду в роли проводника (ил. 155), но в равной мере похожа и на жену Энея (ил. 154

).

На некоторых картинах (ил. 158) семейная группа Энея – его отец, жена и сын – показана в тесной взаимосвязи друг с другом, причем сын изображен между родителями. Вторая женщина (слева) здесь также удаляется от центральных фигур. Подобно многим другим статистам, она может представлять собой декоративный элемент, чье назначение уравновесить фигуру женщины справа (жену).

Композиционно рисунки 157 и 158 поразительно похожи; даже маленькая бегущая фигурка между Аяксом с телом Ахилла и идущей перед ним женщиной на рисунке 157 очень напоминает сына на рисунке 158. Но это не ребенок. Маленькая фигура в шлеме и нагруднике на рисунке 157 – это миниатюрный воин. Безусловно, он символизирует дух воина, покидающего тело, «плачась на жребий печальный, бросая и крепость и юность»[8], как пишет Гомер.

На рисунках 157 и 158 общий центральный мотив – один мужчина несет другого; на обоих рисунках фигура несущего обращена вправо; на обоих – женщины удаляются от центра, но оглядываются; на обоих – маленькая фигурка бежит между несущим и женщиной справа. Немудрено их перепутать. Будь маленькая фигура на рисунке 157 ребенком (а не духом воина), неразбериха была бы полная. Похоже, именно это произошло на рисунке 159, на котором Аякс, несущий тело Ахилла, движется вправо. Перед ним некая женщина, за ним – лучник. Между воином и женщиной бежит ребенок – дезертир-перебежчик из другой, внешне очень похожей истории, истории об Энее и Анхисе. Ибо в сюжете с Аяксом не может быть никакого ребенка.

В этом конфузе с двумя столь легко смешиваемыми и путаемыми темами более всего удивительно не то, что он произошел, а то, что он происходит так редко!

Глава XVI

Недоразумения и неразбериха

Не всякую проблему можно устранить, и не всякое противоречие можно снять. Иногда это происходит потому, что художник обращается к какому-то мифу или его изводу, который не дошел до наших дней. Другая возможная причина – ошибка художника. Мастера Античности были такими же людьми, как и наши современники, и могли заблуждаться. Ошибки, путаница и неразбериха были частью жизни тогда, как и сегодня, и зачастую лучшее, что можно сделать, – признать их.

Мы уже рассмотрели пять способов, к которым могли прибегнуть художники, чтобы сделать образы мифов узнаваемыми:

• надписи (идентифицирующие имена персонажей);

• атрибуты (например, львиная шкура Геракла);

• диковинные соперники (чудовища, которые ассоциируются с отдельными героями);

• необычные ситуации (например, едущий вверх ногами на овце мужчина);

• контекст (связь одного события с другими того же цикла).

Все они полезны, часто выручают, но ни на один из них нельзя абсолютно положиться.

Возьмем надписи. На первый взгляд, они кажутся уместными и безупречно надежными при определении конкретного персонажа или ситуации. Однако это не всегда так.