Обретя крылья. Повесть о Павле Точисском

Ночь над Москвой жестокая, с заревами пожарищ и стрельбой. Минуя солдатские заставы, глухими переулками пробрался на Пресню представитель МК. Он принес решение Московского комитета прекратить вооруженную борьбу и забастовку. Тогда Пресненский штаб боевых дружин обратился к рабочим с воззванием: «Мы начали. Мы кончаем… Кровь, насилие и смерть будут следовать по пятам нашим. Но это — ничего. Будущее — за рабочим классом. Поколение за поколением во всех странах на опыте Пресни будут учиться упорству».

Московский комитет РСДРП и исполнительный комитет Московского Совета призывали сохранить силы на будущее…

В Техническом училище в крайнем по коридору классе собралось человек шесть техников. Усевшись тесно, слушали Точисского.

— Восстание в Москве подавлено, но уже никто не предотвратит крах Российской империи. Царская Россия неизлечимо больна. Настанет час, империя умрет, чтобы родиться новой Россией. Попытка врачевать самодержавный строй силой оружия лишь загоняет революцию вглубь. Никакое кровопускание, никакие жестокости не спасут самодержавие. Вот что пишет Владимир Ильич о современном положении России и тактике партии.

Достав серый газетный лист, Павел Варфоломеевич прочитал:

«Российская социал-демократическая партия переживает очень трудный момент. Военное положение, расстрелы и экзекуции, переполненные тюрьмы, измученный голодом пролетариат, организационный хаос, усиленный разрушением многих нелегальных опорных пунктов и отсутствием легальных, наконец, споры о тактике, совпавшие с трудным делом восстановления единства партии, — все это неминуемо вызывает известный разброд партийных сил».

— Сказано яснее ясного, — заметил высокий худой техник с запорожскими усами. — Что ты предлагаешь, Павел Варфоломеевич?

— Надо наладить выпуск легального журнала, в нем проводить партийную линию, изложенную Владимиром Ильичей. Я советовался в Московском комитете, эту мысль поддерживают. Назовем журнал «Техник». Думаю, оно в какой-то мере и на какой-то срок притупит бдительность полиции.

— А как с изданием?

— Печатники помогут…

Удар по рабочему классу и в первую очередь по РСДРП. Аресты и тюрьмы, казни и ссылки. Тревожные дни и ночи, но, как и прежде, нужно работать и работать.

Июль — ноябрь 1906 года, Павел Варфоломеевич редактирует журнал «Техник». Выпущено несколько номеров. В статьях, подписанных «Павел Твердый», он проводит установку на партийное руководство профсоюзами: «…только в единой организации вся наша сила: без организации каждый из нас — ничто, объединившись в единый союз, мы являемся реальной силой, с которой предпринимателям придется волей-неволей считаться…»

Нелегко подчас разобраться в политической обстановке. Допущены неточности в вопросе, как и в какой форме вести борьбу профессиональным союзам. И тут же ясность позиции революционной социал-демократии: «…чем больше развиваются в обществе капиталистические отношения, тем сильнее обостряется борьба классов… пролетариат только путем беспощадной классовой борьбы добьется царства социализма».

— Жив курилка, жив! — листая журнал «Техник», приговаривал сам себе жандармский подполковник Терещенко. — Вот и снова встретились, Павел Варфоломеевич, на политической стезе…

Иногда Терещенко делал на полях пометки, некоторые абзацы перечитывал дважды. Редактор журнала Точисский не изменил своим взглядам. За иносказательностью написанного неким Павлом Твердым явная пропаганда идей социализма…

Интересно, кто скрывается за этим Твердым, не сам ли Точисский? Если его арестовать, кроме журнальных статей, предъявить Точисскому нечего. Были бы факты, подтверждающие его участие в восстании, но подобными материалами охранное отделение не располагает, хотя подполковник убежден: в декабрьские дни Павел Точисский был с теми, кто поднял оружие на государственный строй…

Терещенко оторвался от чтения, подошел к окну. Долгим, отсутствующим взглядом смотрел, как снег засыпает мостовую, ложится на крыши домов. Ноябрь входил в силу…

Утверждают, что на формирование человека в немалой мере влияет окружающая среда. Подполковник с этим полностью согласен. Взять хотя бы Точисского, в нем ничего не осталось от дворянского сословия. Истинный пролетарий.

Подполковник снова уселся в кресло… Из Москвы Точисского выслать непременно. Основания для подобного акта имеются… И журнал закрыть незамедлительно. Российская цензура хотя и держит круто, однако подчас такое недоглядит, диву даешься. Видать, название ввело цензора в заблуждение: некое издание технических статей…

Отложив журнал на край стола, подполковник подвинул к себе чистый лист и принялся сочинять докладную в департамент полиции…

Политически неблагонадежный Точисский высылается из Москвы с запрещением проживать в Петербурге и иных крупных промышленных центрах…

Десять долгих лет скитаний. Что ни год, то новое место жительства. Зорко следило за своим поднадзорным охранное отделение его императорского величества: Кавказ и Крым, юг Украины и Западную Сибирь исколесил Павел Варфоломеевич Точисский.

ГЛАВА 6