Обретя крылья. Повесть о Павле Точисском

— В округе засилье эсеров, они захватили все важные должности, в их руках Совет. У эсеров крепкая опора — зажиточный мужик в ближних и дальних селах, а в поселках — торговцы. Нам, большевикам, надо добиться поддержки большинства рабочих округа и пронести перевыборы в Совет. Изгнать эсеров и меньшевиков. В Совете должны занять места сторонники партии большевиков.

В сенях, гремя корытом, стирала Саша. Павел, написав листовку, сидел задумчиво. Поступавшие с перебоями газеты первое время сообщали о наступлении русских войск на фронте, успехах юго-западного направления. Но вскорости победный тон увял, сник. Временное правительство обвиняло большевиков в разложении армии.

Из сеней в комнату вошла Александра Леонтьевна, вытирая фартуком красные от горячей воды руки.

— Саша, отдохни немного, посиди со мной, послушай, — попросил Точисский жену и, поднеся листовку к свету, прочитал: «Товарищи рабочие! Не верьте эсерам — защитникам интересов мелкой буржуазии — лавочников и обывателей. Они идут одной дорогой со всей контрреволюционной буржуазией, хотят раздробить и обессилить революционный пролетариат. Переходите на сторону большевиков — истинных защитников интересов трудящихся».

— Коротко и, по-моему, доходчиво, — одобрила Александра Леонтьевна.

— Чего не написано в листовке, устно доскажем на митинге. Рабочие жалуются: газет мало и те приходят с перебоями.

Александру Леонтьевну и дочерей Точисского часто видели с газетами у проходной завода.

— Будем просить Уфимский губком помочь нам, — сказал Точисский.

За окном раздался встревоженный голос Березина:

— Павел Варфоломеевич, не спишь?

Точисский откинул крючок с двери, впустил товарища.

— Из Петрограда сообщение, Временное правительство расстреляло мирную демонстрацию рабочих. Питерский пролетариат вышел на улицы с лозунгом «Вся власть Советам!», а ему устроили бойню. В Питер стянуты юнкера и казаки. Идут аресты большевиков. Ленина объявили немецким шпионом.

— Вот она, хваленая демократия Временного правительства, — взволнованно произнес Точисский.

— Но как допустил Петроградский Совет?

— А его состав? Разве забыл, что меньшевистско-эсеровский Совет высказался за доверие Временному правительству? Владимир Ильич вскрыл реформистскую политику меньшевиков и эсеров. Надо рассказать рабочим округа, что Временное правительство повторило кровавые злодеяния царя Николая, расправившись с питерскими пролетариями с помощью меньшевиков и эсеров в Совете.

Стало известно — белорецкие лавочники припрятывают товары. Ухудшилось продовольственное положение» В базарные дни не было привоза из деревень.

— Эсеровские дела, — сказал Точисский жене. — Обработали крепкого мужика.

Большевистский комитет горнозаводского округа сделал запрос в Совет: какие меры собираются принять к саботажникам? Но Совет не ответил. Однако питерские события обсуждали бурно, во всем винили партию большевиков.

Как ни требовал Павел Варфоломеевич предоставить ему слово на заседании Совета, не дали. Выступавшие эсеры требовали ареста и высылки Точисского из поселка.

На другой день Павел Варфоломеевич и другие члены большевистского комитета отправились на завод. Они говорили о лживом поведении эсеровского Совета, о его пагубной для рабочего и крестьянина деятельности, призывали оказывать ему сопротивление…

В заводоуправлении Точисскому сообщили, что его дожидается Поленов. Едва Павел переступил порог кабинета управляющего, как тот, не предложив сесть, сказал резко:

— Весьма сожалею, но мы не смогли найти общего языка, гражданин Точисский.

Холодные, жесткие глаза смотрели на Павла. Поленов думал, что, не знай он семьи Точисского, ни в коем случае не признал бы в нем дворянина. Плебей… Постаревший, изможденный, под глазами синяки…

— Кажется, мы не очень находили его и в прежнюю, гимназическую пору, — усмехнулся Павел Варфоломеевич.

Лицо Поленова покрылось багряными пятнами, однако оп сдержался, чувствуя себя хозяином положения.

— Вы слышали требования членов Совета?

— Да, ваши товарищи по партии вели себя как верные защитники господ капиталистов. Даже кровавая июльская акция взята вами под защиту.

— В расстреле в Питере повинна фракция большевиков. Известно и другое: лидера большевиков Ленина как немецкого шпиона привлекают к суду. Из официальных правительственных источников.

— Ваши официальные источники, тем более правительственные, снабжают вас лживой информацией. Клевеща на Ленина, требуя его к суду, вы тем самым готовите над ним физическую расправу. На заседании Белорецкого Совета вы показали, что боитесь нас, большевиков. Вас правда страшит. А июльские злодеяния не только на совести господ капиталистов, но и вашей эсеровской партии и меньшевиков, Поленов. Отрицаете?

— Довольно. Вам не место в Белорецке.

— Как я вас понял, господии Поленов, вы меня увольняете?

— Пока нет, предупреждаю, — многозначительно ответил тот.

Павел решительно заявил:

— Даже если вы меня уволите, Белорецк я не покину. Не дадим эсерам беспрепятственно мутить народ.

— Боюсь, как бы вам не пришлось раскаиваться.

— Не грозите, Поленов, не из пугливых, Точисский вышел.