Обычные жертвы

– Вы не из Браунсдейла, так что не знаю, поймете или нет, но, полагаю, вы имеете право знать. Эти твари, – он кивнул в сторону выхода из зала, – живут здесь столько, сколько существует город. Черт, может, и дольше. Но они… голодны. До тех пор пока мы их более или менее регулярно подкармливаем, они сидят под землей и не пытаются выбраться. Если мы прекратим доставку, что ж, они могут найти дорогу наверх. Мы просто не можем позволить этому случиться.

Мэй дернулся сложить руки на груди, но замер, когда Томпсон напрягся, а ствол дробовика качнулся. Его руки вернулись на прежнее место – вдоль тела.

– Мы что, жертвы?

Томпсон немного подумал.

– Да, именно так. И остальные тоже.

Длинноволосый – именно так Томпсон звал его про себя, поскольку парню отчаянно требовалась стрижка, – насупился.

– То, что вы скармливаете им людей, уже кошмарно. Но детей? Тринадцатилетних?

Томпсон поджал губы.

– Я не хотел. Я не знал, кто они такие. Посмотрел на их рюкзаки и решил, что они сбежали из дома.

– Но они дети. – Во взгляде второго агента виднелась неприкрытая ненависть.

Шериф вздохнул.

– Как я уже сказал, в планах ничего подобного не было. Тут постоянно полно народу, люди приходят с федеральной автомагистрали просто взглянуть на пещеру. Всегда. Примерно раз в месяц кто-нибудь сюда забредает. А часто им немного помогают найти дорогу.

Агенты сверлили его взглядами, потом коротковолосый – так Томпсону было легче их различать – прищурился, будто сложил в уме два и два.

– Ты привез сюда девочек, – осуждающе проговорил он. – Мы головы ломали, как же им удалось преодолеть тридцать с лишним километров, а это всё ты.

– Я.

– Они тебе доверяли, – процедил длинноволосый сквозь зубы. – Потому что ты в форме и в машине шерифа.

– Я их не убивал, – сказал Томпсон. – Просто высадил неподалеку. Они сами сюда залезли, хотя могли бы пойти в национальный парк и заказать экскурсию, как полагается.

– Но ты же знал, что с ними случится, – возразил коротковолосый и, не дождавшись ответа, продолжил: – А Оуэн Майер? Его ты сюда как заманил?

Томпсон слегка улыбнулся улыбкой человека, довольного хорошо выполненной работой.

– Я ему сказал, что есть зацепка. Якобы кто-то, не пожелавший представиться, позвонил и сообщил, будто видел их в окрестностях. Но я будто бы не могу тратить человеческие ресурсы на проверку анонимных наводок, потому что в Мамонтовой Пещере уже работают поисковые группы.

– И это была неправда.

– Естественно, нет. – Томпсон вскинул подбородок. – Знаете, об этом никто никогда не узнает. У меня все документы в порядке, но пропавших никто не ищет. Все думают, что в поисках участвует кто-нибудь другой, например помощники шерифа из других округов или добровольцы.

Длинноволосый смотрел на него с порядочным отвращением.

– Кажется, ты собой гордишься.

Томпсон ответил ему удивленным взглядом.

– Я в самом деле горжусь. Вы понятия не имеете, как тяжело исправить такую ошибку, особенно в наш век технологий, когда люди могут узнать о чем-то подобном, – он щелкнул пальцами. – Обычные жертвы никто даже и не замечает, всех этих хиппи и бродяг. Но это… – он покачал головой, – это было тяжело.

Ствол дробовика слегка качнулся книзу, и коротковолосый внезапно ринулся вперед. Он схватился за ствол, и в то же мгновение Томпсон нажал на спусковой крючок. Рывок заставил «агента» разжать палец, а от каменной стены в паре метров за спинами самозванцев отлетел осколок размером с голову. Коротковолосый ругнулся, но замер, когда Томпсон снова направил на него дробовик, держа палец на спусковом крючке.

– Назад, черт бы тебя побрал, – прорычал он. – Нет… еще. А теперь отойди в сторону… да, вот так. У меня остался один патрон, и я могу вас обоих одним выстрелом пришибить. Хотите еще раз попробовать? У меня кончается терпение.

Длинноволосый заикнулся:

– А что насчет…

– Знаете что, – перебил Томпсон, – хорош болтать. Пора уже покончить с этим дельцем, чтобы я успел домой к ужину.

Коротковолосый просверлил его злобным взглядом.

– Рад слышать, что тебя так мучает совесть.

– Ни капли.

Томпсон старался, чтобы голос звучал бодро и весело, но это давалось ему с трудом, учитывая, как чертовски сильно ныло плечо, отзываясь сильным уколом боли на каждый удар сердца. Из-за ранения и гонки по пещере он сполна ощущал свой возраст. А еще холод, ноющие суставы и синяки на локтях и коленях. И нет, совесть его не мучила. Бо Пайл был слишком стар для этой работы, и если Томпсон не возьмет дела в свои руки, кто знает, что случится с горожанами, его собственной семьей и будущими поколениями. Может, Томпсон немного и отступал от заведенного веками порядка, так что с того. Либо делать дело самому, либо столкнуться с расплатой. Выбирать не приходится.

Уставившись на фальшивых агентов холодным взглядом, он шагнул в их сторону. Чтобы парни понимали, что он не шутит, Томпсон держал дробовик ровно и наготове, хотя при этом тихо скрежетал зубами от боли. «Агенты» машинально пятились в том же темпе, шаг за шагом. Когда один начал поворачиваться, Томпсон сказал: