Обыкновенные монстры

Она слабо нащупала нож, затем подползла к фонарю и открыла заслонку. В воздухе витала черная удушливая пыль. Миссис Харрогейт видно не было, но Элис заметила Марбера – он поднялся на ноги и приложил к лицу ладонь, сквозь его пальцы сочилась черная кровь. В одном кулаке он что-то сжимал. Повелитель пыли неуверенно пролез через серебристый разрез в воздухе, а окровавленный Коултон, шатаясь, последовал за ним.

Другр, схватив кейрасса за горло, крутил его, тряс и выл. Элис попыталась нащупать в дыму пистолет. Но другр вырос до ужасающих размеров и швырнул кейрасса о дальнюю колонну так, что задрожали стены, с потолка посыпалась грязь, а все вокруг накрыла тьма.

После и сам он убежал сквозь дыру, которую проделал в ткани мироздания, и серебряное отверстие захлопнулось за ним, точно пасть чудовища.

А потом наступила долгая глубокая тишина. Элис, обессилев, упала на спину.

Долго они пребывали во тьме.

Во всепоглощающей, бесконечной тьме.

Затем что-то шевельнулось.

В груди Элис вспыхнула боль. Она закашлялась и вытянула руку в поисках фонаря. Свеча в нем почему-то не погасла, и, повернув его, Элис направила луч на миссис Харрогейт. Платье пожилой женщины побелело от пыли; ее волосы, руки и ребра покрывали ярко-красные пятна крови. Элис подползла к ней и обхватила ее голову.

Миссис Харрогейт поморщилась от боли.

– Вы… выглядите ужасно, – произнесла она.

– Ага, – всхлипнула Элис. – А вы прекрасно. Хоть прямо сейчас в оперу.

– Мои ноги… – задыхаясь, прошептала пожилая женщина. – Я не чувствую своих ног.

Элис посмотрела на ее изогнутые под неестественным углом ноги и отерла со своих глаз кровь.

– Все будет в порядке, – сказала она. – Нужно просто побыстрее выбраться отсюда. И найти врача.

Однако она понимала, что этого уже не исправить. Миссис Харрогейт покачала головой:

– Это чудовище не должно было оказаться здесь, не должно… Не понимаю…

– Это и был ваш другр, я полагаю?

Элис услышала тихое мяуканье и увидела сидящего неподалеку кейрасса, снова превратившегося в почти обычного черного кота. Он повернул к ней все четыре сверкающих глаза, прищурил их, а потом, будто заскучав, отвернулся. Затем, с величайшим спокойствием, какое только можно представить, он поднял лапу и начал вылизывать ее своим розовым язычком.

Миссис Харрогейт внезапно подняла голову, глаза ее сверкнули.

– Клависы… где они?

Элис огляделась, вспоминая. Она с трудом поднялась на ноги и, с грохотом раздвигая обломки, пошарила по полу. Держа в руках фонарь, она, спотыкаясь, добралась до места, где ранее в воздухе возникло серебристое отверстие. Элис вспомнила, как вытянутые зубы Коултона впились ей в горло, вспомнила, что Марбер, убегая, сжимал что-то в кулаке. Она потеряла клависы. Потерпела неудачу.

Но потом сыщица с трудом приподняла кусок разбитой стены, под которой в пыли увидела один из ключей – железный, похожий на сломанный штангенциркуль. Но второго, деревянного, нигде не было.

– Выходит, мы уже проиграли, мисс Куик, – мрачно произнесла миссис Харрогейт. – Без второго клависа вы не сможете отослать кейрасса. Вы потеряете контроль над ним. Больше ничто не сможет остановить Джейкоба. Ему останется только дождаться смерти мистера Торпа. Он будет следить за глификом. Вы должны вернуть клавис.

Элис сплюнула.

– Сначала нужно выбраться отсюда, – сказала она.

Было непонятно, куда делись Марбер с другром и вернутся ли они.

– Выбраться, пока у нас еще есть источник света, – добавила она. – Как быть с кейрассом, решим позже.

Но миссис Харрогейт покачала головой.

– Нет, мисс Куик, – прошептала она. – Элис…

Пожилая женщина в первый раз назвала ее по имени, и Элис с удивлением осознала, что в ее глазах стоят слезы.

– В чем дело? – спросила она с напускной суровостью.

– Я не могу… ноги…

Элис попыталась собраться с мыслями, сжав челюсти и осматривая тело своей спутницы, скрученное как кривой гвоздь.

Фонарь замерцал и погас.

Их снова окутала тьма.

28. На следующее утро

Утром Чарли с Марлоу вновь отправились к доктору Бергасту.

Было еще рано; одеваясь, они бросали взгляды в окно, в котором за туманной дымкой виднелось озеро, – остров было не рассмотреть из-за тумана. В мрачных коридорах Карндейла было холодно и пусто. На пути им никто не встретился. Другие дети еще спали. По дороге Чарли сжимал в кулаке обручальное кольцо своей матери – на удачу или в утешение, а может быть, просто по привычке, – но, дойдя до верхнего коридора, где находился кабинет Генри Бергаста, он надел шнурок на шею и спрятал кольцо под рубашку, подальше от любопытных глаз.

Едва они тихонько постучали в дверь, доктор сразу же открыл ее, как будто ждал их, как будто знал, что они вернутся именно сейчас. У него был усталый вид, он выглядел осунувшимся и запыхавшимся, но глаза светились ясностью.

– Итак, вы согласны пойти, – сказал он.

Это был не вопрос.