Обжечься светом

– Ты…! – я не нашел слов высказать ему все, что я о нем думаю. В таких ситуациях слова в голове взрываются как пух из разорванной подушки и, при попытки поймать хоть одно, ничего не выходит. – Я сдам тебя полиции!

Он только скривился в ухмылке и телефоном, зажатым в руке, указал на вход в здание, по ходу продолжая разговор:

– Лучше веди себя нормально, не думай, что я пришел к тебе один. А в полиции тебе никто не поверит, сочтут за сумасшедшего.

На первом этаже, следуя за подсказками на полу, мы двинулись к лифту. На проходной я кивнул начальнику службы безопасности, который стоял у кресла охранника. Их лица еле-еле выделялись в размытом облаке света от настольной лампы.

– Я подпишу бумаги и что дальше? Ты будешь жить с чистой совестью? – я нажал кнопку пятого этажа.

– Начну с этого, – он рассматривал самодовольное отражение.

Когда я открыл кабинет Макса, машинально взглянул на полки с книгами, я прекрасно помнил, где обычно располагался атлас анатомии. Но ничего. Только темнота. Белым пучком в нее ворвался свет от фонарика на телефоне Ника. Я прошел вперед, итак зная расположение кабинета, включил компьютер. Ник с грохотом поставил стул у стола, оказавшись напротив меня. Заметив свечу, он полез в карманы и металлической зажигалкой вдохнул в нее жизнь, но это еще как посмотреть.

Я, не торопясь, снял пальто, кинул его на спинку кресла. Ник лениво следил за моими движениями как сытый хищник.

– Давай договоримся, что после этого ты не будешь иметь отношения к ребенку, к Марии, и я знаю, что пожар ты устроил. Что ты хотел от Макса? Это же …

Он с улыбкой перебил меня:

– Ты не в том положении, чтобы торговаться! У него случайно не молодой врач? Кажется, Тимур? – в его тоне голоса не было ничего угрожающего, только слова, что он специально безразлично произнес, собрались в риторический вопрос.

– Если ты обижен на отца, так я не помню, чтобы он хорошо относился ко мне, – я передал ему подписанные документы о передачи дома, этого здания, акций компании и о сложении полномочий гендиректора. – Не забывай, в первую очередь я был его подопытным.

Знал бы он, как мне странно это говорить.

– Да, я знаю. Прежде чем испробовать метод лечения Марии, его пробовали на тебе.– Ник внимательно изучал документы. Отложив, одни, он переходил к другим. – Но со мной он даже не жил, его не было, когда он был нужен мне. Особенно, когда с тобой что-то происходило. Весной, летом были сложные периоды. Видишь, сколько я о тебе знаю? Полгода он мог даже не звонить, настолько был занят работой. Ты был его работой! – он с сожалением рассмеялся. Я про себя тоже.

– Да, ты похож на него. Можешь гордиться собой.

Могло ли мне стать легче от осознания того, что человек, который издевался надо мной, был мне не родным? Еще нет. Осознание приходит не сразу, еще мне мешала моя память. Я мало что помнил. Может, это хорошо?

– Эд, мне уже захотелось познакомиться с подчинёнными.

– Ты же знаешь, что у нас одна из лучших лабораторий, несмотря на то, что одну ты уничтожил, – я постарался сильно не выражаться. – Можешь начать оттуда.

Он снова рассмеялся.

– Ты уверен?

– Мне только нужно позвонить, – я потянулся к телефону.

В один миг он оказался рядом и скинул все со стола. Пламя свечи обжигало листы бумаги.

– Хватит звонков! Достаточно. Ты привык, что одному щелчку все делается для тебя?

Какое-то время я вглядывался в его образ, потом схватив кувшин, вылил на пол воду.

– Посмотри, что ты сделал!

Он не обратил внимание, включил фонарик. Яркий луч направился вперёд, в сторону двери. Я поспешил за ним и догнал у лифта.

– Экскурсовода по лаборатории я могу найти получше, ты же в этом не разбираешься.

Но я шагнул в лифт, и когда двери снова раздвинулись, успел закрыть лицо руками и отвернуться от света.

Это всего лишь реакция.

Надеюсь, Элин сказала правду.

– Я еще раз подпишу бумаги, вернемся?

– А ты не заметил, здесь более подходящее место? Я же не крот. Все ломал голову, как это так жить.

Резкий свет.

Ник направился к одному из кабинетов. Коридор ослеплял белоснежными стенами. Слишком много света на один метр. Голова и так болела, что еще могло пойти не так?

Стараться дышать и не отключиться.

Я замер, понимая, что впервые вижу всю обстановку в свете. Привыкнув находить ориентир в темноте, я растерялся. Помещение оказалось намного больше, чем я представлял.

Я оперся о стену, пытаясь спокойнее дышать, голова гудела, я еле различал голоса. Слишком далекими они казались. Но что-то заставило меня обернуться. Сначала сквозь белую завесу я различил Софию. В конце комнаты у окна она поднялась со стула, поправляя помятую водолазку, оказывается, розового цвета дрожащими пальцами, сложила руки, то ли обнимая себя, то ли закрываясь, при этом сжимая губы. Она медленно потянула ладонь к шее, к лицу, прикрыла ею рот. Вдруг шагнула ко мне, но ее перехватила рука. Правее от нее я увидел мужчину и узнал в нем того менеджера, что уже имел наглость приставать к этой женщине. Я же его уволил! Понятно, почему он теперь больше смахивает на бандита.

Что-то хрупкое нашлось внутри меня и тут же сломалось.