Очень мелкий бес

— Что... Капля? — спросил Каляев.

— Умер Капля. Спился. Он ко мне прошлой весной заезжал по дороге на Колыму. К каким-то золотодобытчикам нанялся в подмастерья. Три дня у меня прожил и не просыхал ни минуты. А в декабре жена его позвонила... Запил прямо на прииске. Его из артели поперли сразу. Он продолжал, пока деньги не кончились, а потом чуть ли не побирался...

— Похоронили его где?

—  Там же где-то и похоронили. Жене сообщили месяца через полтора после того, как все случилось. На могилу она не поехала... Помнишь, какие он рассказы писал?

— Да, добрые-добрые... Послушай... — Каляев помялся, прежде чем сказать, — но ведь тела Димы никто не видел... Никто из знакомых его не хоронил, а милиция наша всегда готова напутать.

Каляев поймал острый взгляд Кирбятьевой.

— В худшее как-то легче верится, — сказал Прохоренков.

— Жалко Диму, хороший был мужик, талантливый...

—  Оттого-то  и  спился,  оттого-то  и  умер,  что  хороший  и  талантливый...  Значит, тебе телефон Максимова? Записывай, диктую.

Каляев взял со стола кирбятьевскую ручку и записал номер на первом попавшемся листке. В трубке затрещало.

— Алло, алло! — закричал Каляев. — Саша, ты меня слышишь?! Алло!.. Не слышит, — пожаловался он Кирбятьевой, — оборвалось... Я еще один звонок сделаю, ладно? — сказал он, нажимая кнопки собранной из разноцветных колец ручкой, на которой было выгравировано золотыми буквами: «Ст. л. Ожерельевой — от вставших на путь исправления читателей и почитателей из отряда N° 7». — Алло, это квартира Максимовых?! Будьте добры Николая!.. Что? Ищут?.. Нет, это его знакомый... Часа полтора назад? Нет, это не я вам звонил. Извините... — сказал он с помертвевшим лицом и надавил пальцем на рычажок. — Вот так-то, Муся... Я не думал... не верил... Сейчас соберусь с мыслями и расскажу вам все. У вас выпить ничего нет?

— На кухне, в холодильнике, — ответила Кирбятьева; она, как видно, была из тех редких женщин, которые перед лицом больших неприятностей или тем паче опасности умеют взять себя в руки и не задавать лишних вопросов. — Есть водка и молдавское сухое.

— Лучше водки, — сказал Каляев и, когда Муся вышла, позвонил Бунчукову.

Но того по-прежнему не было дома.

Каляев прошелся по комнате, потом увидел, что все еще крутит в руках листок с максимовским телефоном, перевернул его и обнаружил на обороте запись, сделанную правильным ученическим почерком: «Возможные названия: 1) „Корректор смерти”, 2) „Пятничный убийца”, 3) „Пропуск в рай”». Он понял, что ненароком вторгся в творческую лабораторию Марины Ожерельевой, и потянулся к стопочке «Идеи и замыслы», справедливо посчитав, что место листку именно там. На верхнем листе в стопочке было написано «Кр. содерж.», что, вероятно, означало «Краткое содержание». Каляев не удержался и прочитал:

«В изд-ве „Поэзия” (владелец Игорь Викторов) гибнут ред., худред., техред., зав- производством, уборщица и, м. б., еще и курьер (трупы разложить постранично). Пе­ред смертью их пытали. Подозрение падает на разных людей. Следствие делает вы­вод, что убийца — компьютерщик Вячеслав. Он приходит по пятницам проверять работу компьютеров, а трупы находят после выходных. Вокруг Вячеслава сжимают кольцо, но не арестовывают его из-за отсутствия прямых улик. Sіс! Наступает понедельник, и сотрудники, придя на работу, находят холодный обезображенный труп Вячеслава.

Тогда в изд-во корректором внедряют ст. л. милиции Ангелину Татаринову, очаровательную блондинку лет 25. Она выясняет, что все погибшие накануне смерти совершили мелкие производст. ошибки. Татаринова вносит в рукопись ошибочную правку и получает от владельца изд-ва Викторова (брюнет с разноцветными зрачками) просьбу задержаться в пятницу для срочной работы. Когда они остаются одни, Викторов подсыпает ей в кофе клофелин, но она замечает это и меняет чашки. Викторов выпивает кофе с клофелином, набрасывается на Татаринову, заламывает ей руки, связывает и достает инструменты для пыток, которые хранит в сейфе под своими рукописями.

Он — маньяк-графоман. Получив наследство от убитого брата-мафиози и основав изд-во, он мечтает опубликовать свои сочинения, но до поры держит это в тайне, т. к. боится происков недоброжелателей. В ошибках сотрудников изд-ва он усматр. злой умысел, направл. против себя, и потому убивает их.

Татариновой за счет психологического воздействия своей красоты на преступника удается отдалить пытки. Когда она уже находится на волосок от гибели, начинает действовать клофелин. Теряя силы, Викторов заносит нож над беззащитной ст. л., но в изд-во врывается ее жених, к-н милиции Василий Корепанов, почувствовавший не­ладное, который по своей инициативе страховал Ангелину. Finita!

Р.S. В эпилоге — эпизоды суда над Викторовым».

—    За  счет  психологического  воздействия  своей  красоты,  —  повторил  Каляев вслух. — Это впечатляет...