Очерки Лондона

Мы не думаемъ, чтобы кто нибудь, побывавъ въ Астли два-три раза, и слдовательно получивъ способность оцнить постоянство, съ которымъ одни и т же фарсы повторяются вечеръ за вечеромъ, сезонъ за сезономъ, мы не думаемъ, чтобы онъ не находилъ удовольствія по крайней мр хота въ одной части всего предстявленія. Что до насъ, то при первомъ поднятіи занавса мы испытываемъ точно такое же удовольствіе, какое выражаетъ самый младшій изъ описаннаго нами семейства, и, по старой привычк, присоединяемся ко всеобщему смху, сопровождающему пронзительный крикъ паяца: "вотъ и мы къ вашимъ услугамъ!" Мы не можемъ даже измнить старинному чувству уваженія къ берейтору, который, съ бичемъ въ рук, слдуетъ за паяцомъ и длаетъ передъ публикой граціозный поклонъ. Онъ не принадлежитъ къ числу обыкновенныхъ грумовъ, въ нанковыхъ курткахъ, обшитыхъ коричневыми снурками; напротивъ того, онъ выглядитъ настоящимъ джентльменомъ, въ военномъ вицъ-мундир, подъ которымъ подложено нсколько фунтовъ ваты. Скоре онъ похожъ…, но къ чему мы станемъ покушаться описывать то, о чемъ никакое описаніе не можетъ сообщить посредственнаго понятія? Мы скажемъ одно: что каждый изъ нашихъ читателей знакомъ съ этимъ человкомъ; каждый изъ нихъ помнитъ его полированные сапоги, его граціозную осанку, немного стянутую (какъ другіе весьма справедливо замчаютъ), его прекрасную голову, украшенную черными, зачесанными кверху волосами, для того, чтобы придать лицу выраженіе глубокомыслія и поэтической меланхоліи. Его звучный и пріятный голосъ находится въ прекрасной гармоніи съ его благородными движеніями, которыми онъ вызываетъ паяца на шутки. Поразительное воспоминаніе о его достоинств, когда, онъ восклицаетъ: "Ну-съ, милостивый государь, что же вы мн скажете о миссъ Вудфордъ?" оставило въ душ нашей неизгладимое впечатлніе. А его удивительная ловкость, съ которой онъ выводитъ миссъ Вудфордъ на арену, сажаетъ ее на сдло и слдуетъ по цирку за ея легкимъ скакуномъ, постояано и сильно волновала грудь хорошенькихъ горничныхъ, внимательно слдившихъ за каждымъ его шагомъ и каждымъ движеніемъ.

Когда миссъ Вудфордъ, ея лошадь и оркестръ внезапно останавливались, чтобы перевести духъ, берейторъ вступалъ съ паяцомъ въ разговоръ обыкновенно слдующаго рода:

— Послушайте, милостивый государь, начинаетъ паяцъ.

— Что вамъ угодно, сэръ?

(Разговоръ продолжается съ обихъ сторонъ самымъ учтивымъ образомъ.)

— Неужели вамъ не случалось слышать, что я учился берейторскому искусству?

— Первый разъ имю удовольствіе слышатъ объ этомъ.

— Ахъ, какъ же! учился; не угодно ли, я покажу вамъ это на дл?

— Неужели вы покажете?

— Не угодно ли, я покажу вамъ это сейчасъ…. сію минуту?

— Сдлайте одолженіе, сэръ, но только живе…. какъ можно живе.

И вмст съ этимъ раздается ударъ бича.

— А такъ вотъ въ чемъ дло! Нтъ, милостивый государь, мн это больно не нравится, отвчаетъ паяцъ и въ то же время бросается на землю и начинаетъ выказывать различныя гимнастическія конвульсіи. То перегнется надвое, то снова разогнется и, къ шумному восторгу всей галлереи, старается показать изъ себя человка, который находится въ самыхъ ужасныхъ мученіяхъ. Второй ударъ бича прекращаетъ въ паяц вс крвилянья, и берейторъ приказываетъ: "взглянуть, чего же даетъ миссъ Вулфордъ!"

Паяцъ вскакиваетъ на ноги и восклицаетъ:

— Ахъ, миссъ Вулфордъ! что вы прикажете сдлать для васъ: принесть ли что подать ли, отнесть ли? прикажите, и я готовъ сдлать все, что вамъ угодно.

Миссъ Вулфордъ, съ сладенькой улыбкой, объявляетъ, что ей нужны два флага. Флаги являются и вручаются ей съ смшными гримасами со стороны паяца, который, исполнивъ эту церемонію, длаетъ берейтору слдующее замчаніе:

— Ага! что взяли! а вдь миссъ Вулфордъ знаетъ меня съ прекрасной стороны: вы, вроятно, изволили видть, какъ она улыбнулась мн.

Бичъ снова хлыщетъ по воздуху, оркестръ раздается, лошадь бросается въ галопъ, и миссъ Вулфордъ, къ безпредльному восторгу зрителей, и стараго и малаго, снова носится по цирку. Слдующая остановка представляетъ новый случай къ повторенію тхъ же самыхъ шутокъ, которыя разнообразятся забавными гримасами со стороны паяца, каждый разъ, какъ, только берейторъ отвернется въ сторону, и заключаются тмъ, что паяцъ кувыркается черезъ барьеръ, но предварительно постарается отвлечь вниманіе публики совсмъ въ другую сторону.