Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI—XVII вв

Насколько можно судить по отзывам современников, вообще отры­вочным и неясным, Болотников получил большое значение на украйне именно потому, что первый поставил целью народного движения не только политический, но и общественный переворот. Действуя именем царя Димитрия, он звал к себе всех недовольных складом общественных отношений в Московском государстве и, подавая им надежду на соци­альные перемены в их пользу, возбуждал к действиям вообще против господствующих классов. Не сохранилось, к сожалению, подлинного тек­ста его воззваний, но есть интересный о них отзыв патриарха Гермогена. Передавая содержание "воровских листов", которые рассылались из ста­на Болотникова в Москву и по другим городам, патриарх говорит, что эти листы внушают дворне бояр и детей боярских, а с нею и всякой черни "всякие злыя дела на убиение и грабеж". Мятежники "велят боярским хо­лопам побивати своих бояр, и жены их и вотчины и поместья им сулят; и шпыням и безымянником-вором велят гостей и всех торговых людей по­бивати и животы их грабити; и призывают их воров к себе и хотят им да- вати боярство и воеводство и окольничество и дьячество". Это был пря1 мой призыв против представителей земельного и промышленно-торгово- го капитала, и им легко увлекались люди, страдавшие от тогдашнего иму­щественного строя. "Собрахуся боярские люди и крестьяне, - говорит ле­топись о движении Болотникова, - с ними же пристаху украинские посад­ские люди и стрельцы и козаки; и начаша по градам воеводы имати и са- жати по темницам, бояр же своих домы разоряху, и животы грабяху, жен же их и детей позоряху и за себя имаху". Таким образом войска, шедшие с южных окраин к Москве и состоявшие из знакомых уже нам общест­венных элементов "прежде погибшей" украйны, громко заявляли о своей склонности к общественному перевороту и уже покушались на демокра­тическую ломку существовавшего строя. Это было большою новостью в развитии московской Смуты100.

Иной оттенок имело движение против Шуйского в более северной по­лосе городов украинных и рязанских, куда от Кром и Ельца вошли вой­ска Болотникова. Среда служилых землевладельцев, сидевших здесь на вотчинах и поместьях, отличалась большим разнообразием имуществен­ным и служебным. В уцелевших от конца XVI века десятнях каширских, ряжских, епифанских поименованы служилые люди с "отечеством", ино­гда даже княжеского происхождения (князья Засекины, Барятинские, Мещерские), и рядом такие, которые недавно вышли из крестьян и "Ям­щиковых детей". Первые служат "из выбору" и поверстаны крупным окладом в 700 четей; вторые, не годясь и в простую полковую службу, служат с пищалью в "осаде", т.е. в гарнизоне, и имеют оклад в 30, 20, да­же 15 четей. Первым вручается начальство над дворянскими отрядами: они бывают в головах и окладчиках; вторые же делятся, подобно низ­шим приборным людям, на сотни и служат не с головами, а с сотниками. Первые отличаются служебным и родовым гонором, как мы это видели на примере Ляпуновых, вторые готовы идти к своему же брату в холопы и дворники, "жить у церкви" и "стоять дьячком на крылосе", наконец, сойти со службы на Дон в вольные казаки. Словом, верхний слой дворян­ства украинного и рязанского приближается к столичному дворянству и способен мечтать о возвышении и высокой карьере, а низший слой от