Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI—XVII вв

К сожалению, пока неизвестен подлинный текст или же полный и ис­правный список приговора 30 июня. Карамзину была доставлена новая, начала XIX века, копия с неизвестного оригинала. Список Карамзина до­словно сходен с тем, тоже поздним, списком приговора, какой имел в сво­ем распоряжении И.Е. Забелин. В обеих рукописях не вполне исправен текст, одинаково сокращены и опущены "рукоприкладства" участников приговора. Можно было бы даже сомневаться в подлинности изучаемого памятника, если бы не сохранилось в описи 1626 года определенного ука­зания на то, что в московском Разряде уцелел от пожара 3 мая 1626 года "приговор Московского государства всяких чинов людей, как выбрали под Москвою бояр и воевод, князя Д.Т. Трубецкого, в правительство к земскому делу, 119 (1611) году". Пробелы, допущенные в списках приго­вора, лишают возможности точно определить действовавший 30 июня со­став ратного "совета всея земли". По началу приговорного текста видно, что "всю землю" представляли только те "всякие служилые люди и дво­ровые (т.е. дворцовые), которые стоят... под Москвою", иначе говоря, со­ставляют ополчение. Это - "Московского государства разных земель ца­ревичи, и бояре и окольничие, и чашники, и стольники, и дворяне и стряп­чие, и жильцы и приказные люди, и князи и мурзы, и дворяне из городов и дети боярские всех городов, и атаманы и казаки". Люди городские, вы­борные от тяглых общин, не упоминаются вовсе. Если мысль посадских людей и сказывалась в ратном совете 30 июня, то, как мы видели, она могла идти лишь от "служилых" же людей, поставленных в подмосков­ную рать городскими мирами Замосковья. За дружины северных мужи­ков говорили на совете, вероятнее всего, их "головы", которые, как было раньше видно, избирались всего чаще из служилой среды. Таким образом совет "всея земли" не был всесословным и общеземским: в него вошли представители разных частей рати, а не разных городов и уездов госу­дарства. Из того слоя рати, который стоял за Ляпуновым, были предста­вители дружин Кашина, Дмитрова, Ростова, Ярославля, Мурома, Влади­мира, Нижнего-Новгорода, Пошехонья, Романова, Вологды, Галича, Ар­хангельского города, Переяславля-Залесского, Костромы, Юрьева-Поль- ского. За "калужскими" боярами с Д.Т. Трубецким во главе были "совет­ники" от Калуги, Можайска, Лихвина, Брянска, Мещерска, Воротынска, Волхова и иных южных городов, заоцких и украинных. Атаманы, сотники и казаки "разных полков" и "станиц" представляли на совете сторону "бо­ярина Ивана Мартыновича Заруцкого"215.

Однако этот, неполный с нашей точки зрения, совет считал себя за­конным выразителем народной мысли и полномочным распорядителем всего государства, отрекшегося от изменного московского правительства. Он смотрел на свою задачу очень широко и простирал свои заботы не на одних ратных людей, но и на всю страну. Его занимала мысль дать всему государству новое верховное управление и разрешить насущнейшие во­просы текущей общественной жизни. Поэтому приговор 30 июня получил очень широкое содержание. В нем были собраны в одно уложение все ча­стные постановления предшествующих недель и, как кажется, в том по­рядке, в каком они возникали в ратных совещаниях майских и июньских. Сперва изложено постановление об избрании "в правительство" Трубец­кого, Заруцкого и Ляпунова и об их земельном обеспечении всей вообще подмосковной рати и прочих лиц служилого класса; за статьями же о по­местьях и вотчинах дворян и детей боярских следует определение о каза­чьем жалованье. Далее указан порядок управления всем государством, как "строить землю и всяким земским и ратным делом промышлять". На­конец, дан указ о возвращении беглых людей к их законным владельцам, а в заключение приговора сказано, что выбранные "в правительство" ли­ца могут быть всею землею лишены власти, если окажутся неспособ­ными или нерадивыми. При таком порядке изложения в приговоре допу­щены повторения; один предмет обсуждается в нескольких статьях, и вме­сте с тем неполно, мимоходом. О мелочах в деле поместного верстанья го­ворится обстоятельнее, нежели, например, об общем устройстве цент­ральной администрации. Этот внешний беспорядок в тексте приговора может быть объяснен всего легче именно тем, что приговор 30 июня был составлен из равновременных определений, сведенных вместе для оконча­тельного утверждения в торжественном собрании всего ратного совета. Для большего удобства изучения следует дать свою систему постановле­ниям 30 июня: сначала рассмотреть статьи, относящиеся к устройству "земского" управления как верховного, так и подчиненного, затем ста­тьи, относящиеся к устройству самой подмосковной рати, и, наконец, оп­ределения, касающиеся казачества и крепостной массы.