Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI—XVII вв

Но так как этот придворный и вообще служилый штат требовал обес­печения и земельного испомещения, то, во-вторых, кроме собственно дворцовых земель, опричнине были нужны земли вотчинные и помест­ные. Грозный в данном случае повторил то, что было сделано им же са­мим за 15 лет перед тем. В 1550 году он разом испоместил кругом Москвы "помещиков детей боярских лучших слуг тысячу человек". Теперь он так­же выбирает себе "князей и дворян и детей боярских, дворовых и городо­вых, тысячу голов", но испомещает их не кругом Москвы, а в других по преимуществу замосковных уездах: Галицком, Костромском, Суздаль­ском, также в заоцких городах, ас 1571 года, вероятно, и в новгородских пятинах. В этих местах, по словам летописи, он производит.мену земель: "вотчинников и помещиков, которым не быти в опричнине, велел из тех городов вывести и подавати земли велел в то место в иных городех". На­добно заметить, что некоторые грамоты безусловно подтверждают это летописное показание: вотчинники и помещики действительно лишались своих земель в опричных уездах, и притом сразу всем уездом или, по их словам, "с городом вместе, а не в опале - как государь взял город в оп- ришнину". За взятые земли служилые люди вознаграждались другими, где государь пожалует или где сами приищут. Таким образом (Ьсякий уезд, взятый в опричнину со служилыми землями, был осужден на коренную ломку. Землевладение в нем подвергалось пересмотру и земли меняли владельцео, если только владельцы сами не становилась опричниками. Можно, кажется, не сомневаться в том, что такой пересмотр вызван был соображениями политического порядка. В центральных областях госу­дарства для опричнины были определены как раз те местности, где еще существовало на старых удельных территориях землевладение княжат, потомков владетельных князей. Опричнина действовала среди родовых вотчин князей ярославских, белозергких и ростовских (от Ростова до Ча- ронды), князей стародубских и суздальских (от Суздаля до Юрьева и Ба- лахны), князей черниговских и иных юго-западных на верхней Ока. Эти вотчины постепенно входили в опричнину: если сравним перечни княжес­ких вотчин в известных указах о них царском 1562 года и "земском" 1572 года, то увидим, что в 1572 году в ведении "земского" правительства остались только вотчины ярославские и ростовские, оболенские и мо- сальские, тверские и рязанские, все же остальные, названные в "старом государеве уложении" .1562 года, уже отошли в опричнину. А после 1572 года и вотчины ярославские и ростовские, как мы уже указывали, взяты были в государев "двор" Таким образом мало-помалу почти сполна собрались в опричном управлении старые удельные земли, исконные вла­дельцы которых возбуждали гнев и подозрение Грозного. На этих то вла­дельцев и должен был пасть всею тяжестью затеянный Грозным пере­смотр землевладения. Одних Грозный сорвал со старых мест и развеял по новым далеким и чуждым местам, других ввел в новую опричную службу и поставил под строгий непосредственный свой надзор. В завещании Гроз­ного находим многочисленные указания на то, что государь брал "за себя" земли служилых князей; но все эти и им подобные указания, к сожале­нию, слишком мимолетны и кратки, чтобы дать нам точную и полную картину потрясений, пережитых в опричнине княжеским землевладением. Сравнительно лучше мы можем судить о положении дел в заоцких горо­дах по верхней Оке. Там были на исконных своих владениях потомки удельных: князья Одоевские, Воротынские, Трубецкие и другие; "еще те княжата были на своих уделех и велия отчины под собою имели", говорит о них известная фраза Курбского. Когда в это гнездо княжат вторгся с оп­ричниною Грозный, он некоторых из княжат взял в опричную "тысячу голов": в числе "воевод из опришнины" действовали, например, князья Федор Михайлович Трубецкой и Никита Иванович Одоевский. Других он исподволь сводил на новые места; так, князю Михаилу Ивановичу Во­ротынскому уже несколько лет спустя после учреждения опричнины дан был Стародуб-Ряполовский вместо его старой вотчины (Одоева и других городов); другие князья с верхней Оки получают земли в уездах Москов­ском, Коломенском, Дмитровском, Звенигородском и др. Результаты та­ких мероприятий были многообразны и важны. Если мы будем помнить, что в опричное управление были введены, за немногими и незначитель­ными исключениями, все те места, в которых ранее существовали ста­рые удельные княжества, то поймем, что опричнина подвергла системати­ческой ломке вотчинное землевладение служилых княжат вообще, на всем его пространстве4 Зная истинные размеры опричнины, мы уверимся в полной справедливости слов Флетчера (в IX главе) о княжатах, что Грозный, учредив опричнину, захватил их наследственные земли, за ис­ключением весьма незначительной доли, и дал княжатам другие земли в виде поместий, которыми они владеют, пока угодно царю, в областях столь отдаленных, что там они не имеют ни любви народной, ни влияния, ибо они не там родились и не были там известны. Теперь, прибавляет Флетчер, высшая знать, называемая удельными князьями, сравнена с ос­тальными; только лишь в сознании и чувстве народном сохраняет она не­которое значение и до сих пор пользуется внешним почетом в торжест­венных собраниях³

. По нашему мнению, это очень точное определение одного из последствий опричнины. Другое последствие, вытекавшее из тех же мероприятий, было не менее важно. На территории старых удель­ных владений еще жили старинные порядки и рядом с властью москов­ского государя еще действовали старые авторитеты. "Служилые" люди в XVI веке здесь служили со своих земель не одному "великому государю", но и частным "государям". В середине столетия в Тверском уезде, напри­мер, из 272 вотчин не менее чем с 53 владельцы служили не государю, а князю Владимиру Андреевичу Старицкому, князьям Оболенским, Мику- линским, Мстиславскому, Ростовскому, Голицыну, Курлятеву, даже про­стым боярам, с некоторых же вотчин и вовсе не было службы. Понятно, что этот порядок не мог удержаться при переменах в землевладении, ка­кие внесла опричнина. Частные авторитеты поникли под грозою оприч­нины и были удалены; их служилые люди становились в непосредствен­ную зависимость от великого государя, а общий пересмотр землевладения привлекал их всех на опричную государеву службу или же выводил их за пределы опричнины. С опричниною должны были исчезнуть "воинства" в несколько тысяч слуг, с которыми княжата раньше приходили на госуда­реву службу, как должны были искорениться и все прочие следы старых удельных обычаев и вольностей в области служебных отношений. Так, захватывая в опричнину старинные удельные территории для испомеще- ния своих новых слуг, Грозный производил в них коренные перемены, заменяя остатки удельных переживаний новыми порядками, такими, ко­торые равняли всех пред лицом государя в его "особном обиходе", где уже не могло быть удельных воспоминаний и аристократических тради­ций. Любопытно, что этот пересмотр порядков и людей продолжался много лет спустя после начала опричнины. Очень изобразительно описы­вает его сам Грозный в своей известной челобитной 30 октября 1575 года на имя великого князя Симеона Бекбулатовича: "чтоб еси, государь, ми­лость показал, ослободил людишок перебрать, бояр и дворян и детей бо­ярских и дворовых людишок: иных бы еси ослободил отослать, а иных бы еси пожаловал ослободил принять; ...а ослободил бы еси пожаловал изо всяких людей выбирать и примать, и которые нам не надобны, и нам бы тех пожаловал еси, государь, ослободил прочь отсылати; ...и которые по- хотят к нам и ты б, государь, милость показал ослободил их быти у нас безопально и от нас их имати не велел; а которые от нас поедут и учнут тебе, государю бити челом, и ты б... тех наших людишок, которые учнут от нас отходити, пожаловал не принимал". Под притворным самоуничи­жением царя "Иванца Васильева" в его обращении к только что постав­ленному "великому князю" Симеону скрывается один из обычных для того времени указов о пересмотре служилых людей при введении оп­ричного порядка27.