Очищение молитвой

Все задумались. Может, и прав Фёдор? Какая, в сущности, разница с чего начинать. Если всё придёт к одному: как делать дело, когда со дня на день в Село придёт, пусть и небольшая, но вполне кадровая войсковая часть? Вопрос встанет сразу — когда приходят профессионалы, любители удаляются. В лучшем случае, остаются на должности с функционалом «подай-принеси», шнырями становятся, как Папа скажет. Сделав большое и полезное дело, быть слитыми как-то не улыбается. А к тому придёт, дайте время. Вояки — они есть вояки, всё, что делали до того лесные, могут делать и они. И, наверное, лучше делать. Селу от того только польза; Селу польза от всего, что эффективно. Это тоже надо учитывать. Но всё же! А природу людскую никто не отменял — какой была, такой и останется. Рыба ищет где глубже, а человек — где комфортнее. Теперь зависимость выходит прямая — по делам и статус. А статус у лесных есть — но это только пока его никто не оспаривает. Но дайте срок, опять же! Месяц — второй, вояки на Селе обживутся, и вполне отчётливо можно предполагать, когда должность Гриши Алпатова, Царство ему небесное, пустующая со дня его гибели, перестанет пустовать. Кто её займёт — в Ведное ходить не нужно спрашивать: займёт её Звиад, это очевидно. Ясно и то, что все рейды и разведка попадут в его епархию. А что делает новый командир, занимая высокую вакантную должность? Первым делом, на все ответственные посты ставит своих людей. Проверенных. Предсказуемых, тех, кому доверяет. И это будет не Фёдор. Итак, вырисовывается вековечный конфликт личного с общественным, а когда так, у людей личное всегда поперёд идёт. Да, задачка! И задали её себе сами. Всё это Фёдор битый час втолковылал и разжёвывал своим мужикам, и те серьёзно задумались. Даже Политыч, поначалу ехидный, закручинившись, курил одну за одной. Чего и говорить, мужикам слова Фёдора таки доставили головной боли.

— Но это всё лишь для того, чтобы обозначить проблему. — подытожил Срамнов. — А вот как её нам решать — вот тут уже надо думать. И думать хорошо, напрягая все извилины. С одной стороны, может, и правильно, если Звиада поставят. С другой — нам, хлопцы, придётся к новой жизни приспосабливаться, а мы ведь не хотим, так? Мы не хотим?!

Один за другим, молча, мужики закивали. Вроде как и стыдно немного, но люди-то все свои, чего тут рылом крутить?

— Да, Федь…, - протянул недовольно Папа. — Нелицеприятная херня на горизонте чернеет.

— Не то слово. — поддакнул ему Ваня. — И ведь сами наживку закидывали…

— Нет. Тут всё правильно, Вань, чё ты…, - махнул рукой Фёдор. — Мы-то всё правильно сделали. Но когда деревья рубят, то и щепки, соответственно…

— Хрена се щепки, Федь! — округлил глаза Папа. — Это какие-то стволы, бля. Смотри, только уворачивайся теперь.

— Будем крутиться. — хлопнул его по плечу Срамнов. — Чтоб не зашибло. И самое первое, что нам предстоит, это лишить Звиада главного козыря, соберись он нас понерфить…

— Чё? — прищурившись, переспросил Папа.

— Распустить, перераспределить, употребить по собственному желанию в личных целях. Так понятнее?

— Уй, бля….

— Ничего, вкуришь. Так вот, други мои: и у нас на руках, и у него будут определённые козыри. Сверим их. Звиадовы: он командир боеспособного подразделения армии, опытный, обученный, подкованный. И люди его тоже, в целом выше нас по уровню своих знаний и умений. По сравнению с ними, мы так, любители. Вот разве что только Аслан… Мы — отряд партизан, сельские сталкеры по случаю, вот кто мы такие. По вопросам стратегии и тактики боеывх действий и Звиад, и его парни, заткнут нас всех вместе за пояс, достанут, прожуют и выплюнут. Вот разве что только Аслан…

— Ну что Аслан? — развёл тот руками.

— Да всё просто, друг — повернулся конкретно к нему Фёдор. — Я верно понимаю, что пока капитан Гамишвили аэродромы охранял и гонял своих парней на строевую, ты успел на трёх войнах побывать? — тот, не до конца ещё понимая нити рассуждений Фёдора, кивнул, а Срамнов продолжил: — Раз так, то боевого опыта у тебя, наверное, поболее выйдет, не? Помню, мимоходом говорил он что-то такое, Звиад. Был в Чечне, вроде бы. Но это он сам, а парни его что? Срочники, в основном. Вероятно, самый опытный человек в военных этих вопросах не Звиад всё же, а ты, Аслан. И если встанет вопрос, точнее, если Звиад его поставит, или Русков, скажем, то мы делаем удивлённое рыло и тупо выдвигаем встречное — раз так, почему не Алкоев? Тем более, что история твоя на Селе кому надо — известна, и человек ты тут прижившийся… Ты — и есть наш первый козырь, Асланчик.

Все дружно закивали — а что, верная подача. Главное самим не лезть с предложением, а если что, нате вам. Есть и у нас достойный человек. А там уж пусть бороды чешут в Совете.

— Нохчо я. Не русский. — парировал выдвижение Аслан. — Не примут.

— И что? Кругом все русские? — удивился Ваня. — Ты, между прочим, за них воевал. К тому же — ты крещёный, верующий. Отче подтвердит, а это веско. А Звиад — тот человек как раз новый, неизвестный. Поэтому — тут как раз минус ему.