Одиссея капитана Блада

спокойный, насмешливый голос.Продолжая цепляться за веревки, Бишоп оглянулся и увидел фальшбортnote 35, над которым торчали загорелые лица. Еще вчера они побледнели бы отстраха, если бы он только слегка нахмурился, а сегодня злорадно скалилизубы.На мгновение бешенство вытеснило его страх и осторожность. Он громко,но бессвязно выругался, выпустил веревки и пошел по доске. Сделав три шага,Бишоп потерял равновесие и, перевернувшись в воздухе, упал в зеленую бездну.Когда он, жадно глотая воздух, вынырнул, "Синко Льягас" был уже в

нескольких сотнях ярдов от него с подветренной стороны. Но до Бишопа ещедоносились издевательские крики, которыми его напутствовали ссыльныеповстанцы, и бессильная злоба вновь овладела плантатором.Глава X. ДОН ДИЕГОДон Диего де Эспиноса-и-Вальдес очнулся от сильной боли в затылке имутным взглядом окинул каюту, залитую солнечным светом, струившимся вквадратные окна, выходившие на корму. Он застонал от боли, закрыл глаза и,лежа так, попытался определиться во времени и в пространстве. Но дикая больв затылке и сумбур в голове мешали ему мыслить связно.

Ощущение смутной тревоги заставило его вновь открыть глаза иосмотреться еще раз.Бесспорно, он лежал в большой каюте у себя на корабле "Синко Льягас", аесли это так, то он не должен был ощущать чувство тревоги. И все же обрывкисмутных воспоминаний упорно подсказывали ему, что не все было так, какнужно.Судя по положению солнца, сквозь квадратные окна заливавшего каютузолотистым светом, сейчас должно было быть раннее утро, если, конечно,корабль шел на запад. Затем ему пришла в голову другая мысль. Возможно, они

шли на восток – тогда сейчас была уже вторая половина дня. То, что корабльдвигался, ему было ясно по слабой килевой качке судна. Но как случилось, что

он, капитан, не имел понятия, шли они на восток или на запад, что он не

знал, куда же направлялся корабль?Мысли его вернулись к вчерашним событиям, если они действительнослучились вчера. Он отчетливо представил свое успешное нападение наБарбадос. Все детали этой удачной экспедиции были свежи в его памяти вплотьдо самого возвращения на борт корабля. Здесь все его воспоминания внезапно инеобъяснимо обрывались.

Его уже начали терзать различные догадки, когда открылась дверь и он судивлением увидел, как в каюту вошел его лучший камзол. Это был на редкостьэлегантный, отделанный серебряными позументами испанский костюм из чернойтафты, сшитый около года назад в Кадиксе. Командир "Синко Льягас" настолькохорошо знал все его детали, что никак не мог ошибиться.Камзол остановился, чтобы закрыть за собой дверь, и направился кдивану, на котором лежал дон Диего. В камзоле оказался высокий, стройныйджентльмен, примерно такого же роста, как и дон Диего, и почти с такой жефигурой. Заметив, что испанец с удивлением рассматривает его, джентльменускорил шаги и спросил по-испански: